впечатление на поклонника. Получив сутки на размышление, Дафна поняла, что к этому предложению следует отнестись со всей серьезностью. Что она и сделала. А сейчас, пропади все пропадом, она хотела войти и осмотреть его дом. Возможно, их дом. Когда-нибудь.
Но что, если их увидят? Если в обществе узнают о ее безрассудном поступке, обратной дороги не будет. Быть может, это очередная его уловка?
— Вы так напряженно думаете, — усмехнувшись, заметил он, стоя у открытой дверцы. — Дорогая, вы решаете вопрос жизни и смерти?
— Негодяй! — воскликнула Дафна.
Маркиз одарил ее такой сияющей улыбкой, что ее сердце решительно восстало против всех условностей и запретов, накладываемых обществом на юных леди.
— Кажется, я начинаю вам нравиться вопреки здравому смыслу.
— Вы тешите себя иллюзиями, маркиз.
Судя по улыбке, он считал, что знает лучше.
— А вы намерены сидеть здесь и спорить с собой?
— Вы умеете читать мысли?
— Только лица, и знаете ли, что написано на вашем? Смятение. Хотя вас это нисколько не портит. Так каковы доводы? Чего требует обвинение, что утверждает защита? Возможно, мне следует принести парик, чтобы обсудить билль, как в парламенте?
Дафна покачала головой:
— Кажется, я уже говорила, что вы невозможны.
— Речь всего лишь о коротком визите, дорогая. Мы выпьем чего-нибудь и осмотрим мою «итальянскую» галерею — я коллекционирую обнаженную натуру.
— Обнаженную?
— Абсолютно, — с нарочитой медлительностью проговорил маркиз.
Девушка подавила смешок и, немного поколебавшись, все-таки спросила:
— Вы уверены, что не станете набрасываться на меня?
— Уверен. Если, конечно, вы сами этого не захотите. — При этом зловредный маркиз окинул ее взглядом, под которым она вся обмякла. Он подал ей руку, чтобы помочь выйти из экипажа.
Со слабым стоном Дафна посмотрела сначала на протянутую руку, потом на красивое улыбающееся лицо, спокойное и уверенное.
— Черт побери! — воскликнула она, вскочила и схватила протянутую руку, полностью утратив способность и желание сопротивляться. — Ну и что дальше, Ротерстоун? — воинственно поинтересовалась она, спрыгнув на землю.
— Макс, — поправил он.
— Лорд Ротерстоун, — повторила она.
— Как пожелаете, — пробормотал он и поднес ее руку в перчатке к губам.
Дафна бросила на жениха неуверенный взгляд, но он улыбнулся, предложил взять его под руку и повел ее к заднему входу в дом.
— Вы так и не открыли мой вчерашний подарок, — заметил он.
Она виновато покосилась на проницательного мужчину.
— Откуда вы знаете?
— Я в этом не сомневаюсь. Увидев его, вы бы уже давно бушевали. — Открывая перед ней дверь, он оглянулся и с явным интересом спросил: — Неужели вам не любопытно?
Ответом ему стала тревожная улыбка.
Макс не стал настаивать и лениво отмахнулся:
— Не важно. Но надеюсь, вы все-таки когда-нибудь его откроете. Мне не нравится, когда меня лишают удовольствия баловать и портить вас.
С этими словами он распахнул дверь, и Дафна, переступив порог, очутилась в мире роскоши. Первое, что ей бросилось в глаза, — это мраморные полы. Макс захлопнул дверь, и они оказались в небольшом холле. Улыбнувшись, он повел ее через богато украшенную арку, по обе стороны которой стояли изысканно подстриженные деревья в греческих кадках, к главному вестибюлю.
По пути Дафна заметила необычный стол со столешницей в форме полумесяца, стоящий у стены. С обеих сторон были расставлены изящные французские стулья с гнутыми ножками, обитые светлой камчатной тканью.
Белые решетчатые панели украшали стены пастельных тонов. Повсюду висели картины — пейзажи, портреты, конные группы, — все они были в массивных резных рамах.
Взгляд Дафны скользнул вверх к причудливым золоченым фризам, идущим по периметру комнаты, и замысловато расписанному потолку. Три потрясающие люстры, расположенные на равном расстоянии друг от друга, обычно освещали вестибюль. Сейчас, конечно, свечи не горели, но бесчисленные подвесные хрусталики переливались, освещенные льющимся снаружи солнцем.
Из-за небольшого сквозняка — все окна на первом этаже были открыты — хрустальные подвески нежно звенели. Если не считать этих приятных звуков, в доме было тихо.
Дафна была чрезвычайно возбуждена увиденным, а еще больше — мыслью, что может стать хозяйкой всего этого.
Маркиз обернулся к ней.
— Здесь намного прохладнее, не правда ли?
— Да, — тихо ответила она.
— Ах, вот ты где, Додели!
Импозантный седовласый дворецкий возник в вестибюле совершенно неслышно и величественно поклонился.
— Милорд. Мэм. Чем могу быть вам полезным?
— Мисс Старлинг, это Додели самый лучший в мире дворецкий. Я и дня не могу без него прожить. Он сделает для вас все возможное и невозможное.
Дафна улыбнулась и робко кивнула дворецкому:
— Здравствуйте, как дела?
— Додели, мы бы хотели чего-нибудь прохладительного. Уверен, у тебя где-нибудь охлаждается шампанское.
— В столовой, милорд.
— Шампанское в середине дня? — удивилась Дафна.
Ее красивый хозяин обратил к ней вопросительный взгляд:
— Надеюсь, вы не возражаете?
Она на мгновение задумалась и решительно вздернула подбородок. Чего уж там. Была не была!
— Я найду шампанское, Додели, если ты организуешь нам легкую закуску. У нас еще есть тот замечательный холодный шербет? Не помню, как называется…
— Лимонный крем? — Дворецкий кивнул с таким видом, словно обсуждал государственные проблемы. — Конечно. Мисс Старлинг, позвольте, я возьму вашу шляпу.
— Да, спасибо. — Поскольку речь шла о закусках, она сняла еще и перчатки.
Лорд Ротерстоун сделал то же самое, потом, поколебавшись, обернулся к Дафне.
— Мисс Старлинг, учитывая погоду, вы позволите мне выйти за рамки приличий и снять сюртук?
Учитывая, что на улице не меньше восьмидесяти градусов, полагаю, мы можем отказаться от строгого соблюдения формальностей.
Благослови вас Бог. — Он быстро снял сюртук и бросил его на руки ожидающему дворецкому. — Так намного лучше.
— Могу себе представить, — тихо проговорила Дафна, не в силах отвести глаз от хозяина дома. Подогнанный по фигуре жилет великолепно обрисовывал идеальный торс — могучие покатые плечи, мощную грудь, узкую талию.
Свободные рукава белой рубашки из-за жары прилипли к телу, и было видно, что тонкий слой элегантной белой ткани скрывает сильные руки.
— Давайте я покажу вам дом, пока Додели не принес лимонный крем.
