жить в этой обстановке! Она выдерживала не больше двух–трёх дней кряду, после чего прибегала домой.
— Ой, как у нас хорошо! Мама, можно, я ночевать останусь?
— Ещё чего не хватало! – говорила мама. — Что его родители подумают?
Иногда днём, когда Неллины свёкор со свекровью были на работе, я её навещала.
— Ну, как ты тут? – спрашивала я, внимательно оглядываясь в тихой, прохладной комнате. – Что тебе, собственно, не нравится? Комната большая, ты одна, никто не мешает, сиди себе, занимайся.
— Я за вами скучаю, — вздыхала Нелля.
— Мы тоже, — вздыхала я. – Слушай, а у тебя нет чего?нибудь… э–э… воды попить?
Нелля всё понимает и хохочет. Мы вместе хохочем. Потом она говорит:
— Знаешь, я тоже есть хочу, но боюсь что?нибудь сама брать, жду, когда они придут.
— И сидишь голодная?
— И сижу.
— Поехали домой, поедим!
— Поехали!
Долгое время она никак не называла своих свёкров – ни мама–папа, ни по имени–отчеству. «Вы», и все. Впрочем, при ближайшем рассмотрении Сережкины старики оказались людьми по–своему добрыми и хорошими, просто другими, непохожими на наших. Постепенно они привыкли друг к другу, и когда появился на свет Антон, которого дед с бабой сразу неистово полюбили, моя сестра уже вполне освоилась и командовала всем распорядком жизни в этой семье.
Я вышла замуж через год после Нелли, и мне тоже пришлось первое время жить с родителями мужа и привыкать к совсем иному укладу и иным, чем были в нашей семье, отношениям. Например, свекровь, вернувшись из поездки в Москву, за руку здоровалась со свёкром и собственными двумя сыновьями (в том числе, моим мужем). Увидев это, я чуть не упала. Мы свою маму целовали, даже когда она просто приходила с работы, не то, что приезжала из Москвы. Но они были норильчане, совсем недавно выехавшие из Заполярья на большую землю, и, как видно, суровые условия Севера наложили на нравы в их семье свой отпечаток. Впрочем, очень скоро я приучила их всех при встречах и расставаниях целоваться не только друг с другом и со мной, но даже с моими родителями и сёстрами.
Случалось, мы с Неллей жаловались нашей маме на свою жизнь в чужой семье.
— А как же вы думали? Замужем так! – говорила нам мама, которая сама никогда не жила со свекровью.
Впрочем, и мы не стали, а чуть подросли наши дети, ушли от греха подальше на частные квартиры.
— Так что ж наш любимый зятёк не приехал дом посмотреть?
— Да ну его! – говорит Нелля. – Я хоть отдохну у тебя от них, от всех.
Она приехала с Кириллом. У этого мальчика огромные, грустные карие глаза, из?за которых на него уже сейчас обращают внимание девочки, хотя лет ему всего 11. Нелля родила его поздновато, в 37, когда старшему, Антону, было уже 14 лет. Так получилось. Кирилла она любит со страшной силой, называет «жизнь моя» и говорит, что не представляет, что бы сейчас без него делала.
— Отдохни, сестричка, а то они тебя совсем замучили!
Жалко мне Неллю. Три мужика в доме, не считая собаки. На всех приготовь, всем постирай–погладь, и ни от кого никакой помощи. При этом она продолжает служить в своём УВД, между прочим, майор милиции.
— Светка Нелюшку больше всех любит, — ревниво замечает Женя.
— С чего это ты взяла? Я всех одинаково люблю, особенно тебя.
— И почему родители не остановились на мне? – задумчиво говорит Нелля. – Были б мы, Светка, с тобой вдвоём, как бы нам хорошо было, скажи! Так нет, народили ещё этих двух!
— Вот ты, Нелька, бессовестная. Нам же с Котей тоже жить хочется!
— Да? А мы при чём? У нас из?за вас никакого детства не было, вечно вас нянчили.
— Ты меня нянчила? Ты меня била! – смеётся Котя.
— Тебя била, а Женьку нянчила.
— Женьку все нянчили.
— Котя меня не нянчила, она меня била, — говорит Женя.
— Я тебя била? Когда? Вот наглая!
— А помнишь, ты скатерть бархатную порезала и заставляла меня сказать, что это я, потому что мне ничего не будет, а тебе попадёт.
— Сколько можно одно и то же рассказывать?
— Нет, самое смешное было, — не унимается Женя, — как Котя учила меня кувырок делать. Ты, говорит, неправильно делаешь, смотри, как надо. Стала на кровать… А сама уже здоровая дылда была, и — бабах! Окно ногами выбила.
— Ну и что смешного?
— Ничего. Просто.
— Светка! Нелька! Бегите скорее! Там вашу Котю девчонки лупить хотят!
Мы срываемся с места и несёмся за дом, на поляну, но там никого нет, тогда мы, не сговариваясь, бежим к банковским домам и там, в глубине чужих дворов натыкаемся на стоящих тесным кольцом девчонок лет восьми–девяти. В центре кольца вся красная стоит наша Котя.
— А ну?ка не трогайте её! – хором кричим мы с Неллей, и девчонки нехотя расступаются.
— А чего она обзывается?
— Я не обзывалась! Они сами! – орёт вмиг осмелевшая Котя.
Я хватаю её за руку и тащу в сторону нашего дома, Нелля сзади подталкивает её в спину, потому что эта говнюшка ещё и упирается.
— Попробуйте только её тронуть, получите! – грозит Нелля кулаком девчонкам из банковских домов.
С Котей вечно происходят какие?то недоразумения.
Однажды Нелля идёт из школы и вдруг видит такую картину: возле трамвайной линии стоит наша Котя и разговаривает с незнакомым взрослым мужиком. И этот мужик, на вид очень подозрительный, придвинулся к нашей Коте довольно близко и что?то ей такое внушает. А ей было лет, наверное, десять, и была она крепенькая, полненькая, с круглой мордашкой. Нелля как крикнет издали:
— Алка! А ну иди сюда быстро!
Котя глянула безмятежно и спросила:
— А чё?
— Я тебе сейчас объясню, «чё», — сказала Нелля, подбегая и беря её за рукав пальтишка. – А вам что от неё надо? – строго, как взрослая, сказала она мужику. – Идите своей дорогой, а то сейчас милицию вызову!
Мужик повернулся и пошёл. Нелля повела Котю домой, попутно уча её уму–разуму.
— Ты зачем с чужим дядькой останавливаешься? А вдруг это маньяк?
— Какой ещё маняк?
— Такой. Вот утащил бы тебя, тогда бы узнала, какой.
Котя у нас немножко увалень – спокойная, медлительная и очень обидчивая, чуть что – сразу в слезы. Она ходит на плавание и в цирковую студию. Папа мечтает вырастить из неё акробатку.
Вот она пытается продемонстрировать упражнение с предметом, который подбрасывается и ловится ногами лёжа на спине. Подходящего предмета в доме не находится, тогда она говорит Жене:
— Нам сказали, можно и сестру подкидывать, если другого ничего нет.
Женя подумала и говорит:
— Ага, хитрая! Сейчас опять что?нибудь разобьёшь, а на меня свалишь.
Тут в проёме двери возникает соседская девочка Светка, она помладше Жени, маленькая и очень хрупкая.
— Светка, давай я тебя подкину, — предлагает Котя.
— А как это?
