-- Боюсь, я не смогу, - Мадлена, казалось, немного побледнела и поспешила попрощаться со всеми.
-- Думаю, друзьями мы не станем, - тихо сказал принц, когда она скрылась за дверью.
-- Вам не обязательно быть друзьями, чтоб воевать на одной стороне, - возразила Николь, продолжая улыбаться. Ее хорошее настроение чудесным образом вернулось к ней.
-- Я пришел попросить прощения, - сказал Виктор, оставаясь серьезным.
-- Тебе не за что просить прощения, - остановила его Николь.
-- Я был груб, - не согласился принц.
-- Ты был собой, - ответила Николь. - Я знаю, что ты не любишь магов и эльфов, и гномов, наверное.
Виктор кивнул, смущенно улыбнувшись.
-- Мне это понятно, но никак не влияет на мое к тебе отношение, - продолжала она. - Я все равно тебя люблю.
-- Достаточно честно, - согласился принц. - Надеюсь, я не разочарую тебя еще больше, если скажу, что единорогов я тоже не люблю.
Николь рассмеялась.
Глава четырнадцатая
Уайтпорт.
Третий весенний месяц.
В то время как эскадра отдалялась от Вандершира, страна все больше погружалась во тьму. Лоакинор не стал ничего придумывать и просто занял место монарха, объявив, что он и есть законный наследник короля Родерика Третьего, убитого лучшим другом и наместником Валиусом Кальтбэргом.
Феодалы, до смерти напуганные уничтожением столицы, поспешили присягнуть на верность новому королю, признавая все бумаги, предъявленные им, настоящими, а короля Теодора - узурпатором.
Лоакинор, по-прежнему оставаясь в обличье человека, начал с того, что преобразил дворец по своему вкусу. Все окна были заложены камнем, остались лишь узкие бойницы для наблюдения за площадью. Башни укрепили и теперь там жили упыри, а оборотней содержали в обширных темницах, которые пришлись им по вкусу, после жизни в Подгорных пустошах.
Все вещи королевской семьи, а так же мебель и убранство дворца было сожжено на дворцовой площади. Несколько дней после того, как почетные гости из соседних стран, а также феодалы, присягнувшие на верность, покинули Уайтпорт, темные веселились. Город был полностью сожжен и переоборудован под нужды темной армии. Столица стала огромным пожарищем, посреди которого вырастали бараки и башни из обожженного камня.
Вандерширские войска, тоже присягнувшие на верность новому королю после смерти старого, были отправлены им на Эвервуд, как самую опасную для Вандершира страну. Во главе Лоакинор поставил военного министра, одного из бывших советников короля Теодора. В помощь ему он дал двоих своих приспешников, бессмертных темных. А чтобы генералу не пришла смелая мысль повернуть армию людей против нового короля, он взял под свою опеку его семью. Жена и трое детей военного министра поселились в новом дворце, как гарантия.
Король Эрик, пообещав всячески помогать новому другу, тоже отбыл на родину. Конечно, он знал, что доверять Лоакинору не стоит, но пока все шло так, как ему было нужно. Эрик тоже был правнуком Валиуса Кальтбэрга и прекрасно знал, что ослабленный и терзаемый войной Вандершир скорее станет провинцией Холоу. Завоевав соседа, Эрик мечтал сам стать его королем, а Холоу оставить сыну. Тогда славная семья вновь правила бы этими землями, почитая Единого Бога. Влада Пятого и Теодора родня из Холоу не особо чтила, за отступничество от истинной веры и дружбу с магами. Теперь Эрику выпадал шанс вернуть оба государства к истокам религии и вытеснить магов навсегда. Сначала белых, а потом и черных. В том, что это у него получится, король Холоу не сомневался. Виктор подтвердил его расчеты, с небывалой легкостью убив сначала самого грозного бессмертного из свиты Лоакинора, а потом сбежав, сохранив за собой право вернуть престол.
Человек, не имеющий в крови никакой волшебной примеси, все же имел преимущество перед темными магами. Они не чувствовали его присутствия и не могли точно читать мысли. А еще им неведома была двойственная натура людей, которые могли быть и темными и белыми одновременно, сочетая в себе силу обоих этих проявлений личности.
Лоакинор, в свою очередь, отправил бессмертных на поиски всех Кальтбэргов, чтоб избавиться от угрозы быть свергнутым. Эрика и его семью он намеревался убить при первой же возможности, когда его помощь уже не будет такой необходимой.
Разрушить и разорить все государства людей, посеять между ними непримиримую вражду, было целью Лоакинора. Больше белых он ненавидел только людей, которые когда-то помогли разбить его войско. По вине людей он был заключен в смертное тело и не мог сменить его, пока не найдет другое подходящее. Его последователи, первые бессмертные темные, могли с помощью заклинаний и жертвоприношений поддерживать свои первые тела. Хотя за семьсот лет они одряхлели и становились все уязвимее. Сам Лоакинор искал нужного человека и ждал, пока не наступит последний миг жизни, определенный судьбой.
Так было и с герцогом Майклом Макмилоном. Сын знатных родителей, богатый и красивый, он не обладал сильным характером и волей. Темный маг легко нашел его слабые места и долго наблюдал, пока отведенный герцогу срок жизни не истек. В тот миг Лоакинор поддержал его тело, вселившись в него, когда герцог покинул этот мир и отправился в мир теней.
Лоакинор был и смертным и бессмертным. Он обладал могучим, хотя и ограниченным в некоторых вопросах, умом, силой управлять стихиями и своими порождениями, но тело его оставалось смертным. Литиаты не могли увидеть его, не могла и книга, оставленная ими. Так он с легкостью проник в самое сердце Вандершира и уничтожил его, имея в услужении таких же как он, смертных.
Теперь Лоакинор сидел в тронном зале, куда перенесли все золото из сокровищницы, и распределял его, планируя, кого в первую очередь подкупить. Ему нужна была поддержка Иджу и часть богатой знати из Эвервуда.
-- Змея вернулся, - сообщил один из свиты, упырь.
Лоакинор посмотрел на него, оставив золото.
-- Где они? - спросил он. Лицо его пылало ненавистью. Лоакинор все еще не мог без злости думать о Викторе, убившем его лучшего помощника.
-- На пути в Иджу, - доложил упырь. Это был худощавый молодой человек, необычайно бледный с бесстрастным, как у всех вампиров, лицом. Бронзовые кудри и глаза цвета охры делали его неотразимым для женщин, хотя эта красота была для них смертельно опасной.
-- Пусть идет сюда! - приказал Лоакинор, пытаясь овладеть своей яростью и сохранить ее для встречи с Виктором.
Через мгновение в темный полуразрушенный зал вошел еще один мужчина в черном
