– Ага. Что дальше?
– Подошла девчонка. Я пою, она все стоит. Потом разговорились. Песни ей понравились. Сказала, жаль, денег нет, чтоб меня отблагодарить. У меня немного денег было, и мы решили выпить пива. Она мне понравилась. Если честно, я такой красивой девчонки сроду не видел. Если только в журналах. И песни мои ей нравятся. Я просто обалдел от счастья. Мне с девчонками не очень-то везло, то есть их, конечно, пруд пруди, но все не то. А эта, сразу видно, особенная. В музыке разбирается, и вообще… она сказала, в Англии училась, другой, я, может быть, и не поверил бы, а этой сразу. Не курица безмозглая, и в ней стиль чувствовался. Настоящая девушка.
– Не сомневаюсь.
– Я хотел ее проводить, а она сказала, что идти ей некуда. Приехала к подруге, но они поссорились. И домой возвращаться не хочет, потому что отец у нее – последняя сволочь.
– Это еще почему?
– Папаша богатый, и, кроме денег, его ничего не интересует. Она сказала, мать в могилу свел, и брат из-за него погиб. Я, если честно, не особо помню, выпили уже много, да и не о том думал.
– О чем ты думал, я догадываюсь. Вы отправились сюда?
Витька кивнул.
– Предки отдыхают в Турции, квартира свободная. Я и предложил: можешь пожить у меня. Она осталась. Ну и… короче, мы переспали. Утром она мне еще красивее показалась, хотя обычно бывает наоборот. И… все классно было… пока я не понял, что она чокнутая. Такую пургу гнала…
– Под кайфом?
– Что?
– Она ведь наркоманка, так?
– Лика? – ответил он. – Вы в своем уме? Да с чего вы взяли?
– Ее отец так считает.
– Тогда он тоже чокнутый. Я что, по-вашему, наркоманов не видел? Сколько угодно. Она у меня неделю жила. Я бы заметил, если бы кололась и вообще…
– Допустим, не кололась. Есть таблетки. И ты мог просто не обратить внимания.
– Чего вы мне вкручиваете? Я бы не заметил? Как же… она не наркоманка. Это совершенно точно. Травку курили, у меня заначка была. Но это же совсем другое… Чокнутая, да, но не наркоманка.
– Ну и что она тебе наплела?
– Про батю своего. Короче, у нее были документы, которые очень сильно могли ему навредить.
– И как они к ней попали?
– Понятно, как. Она их свистнула.
– У отца?
– Нет, у его приятеля. Я так понял, что приятель этот к ней подкатывал, старый козел… она этим воспользовалась и документы свистнула. И из дома сбежала. Но что с ними делать, она не знала.
– А папашу, случайно, ими не шантажировала? – пришла мне в голову вполне здравая мысль.
– По мне, так вполне могла… хотя, если честно, она папашу так ненавидит, что деньги вряд ли возьмет. Она хотела его в тюрьму упечь. Ну, я и сказал, чего проще: идем в прокуратуру. Она в ответ: у таких, как он, все куплено. С этим не поспоришь. Давай, говорю, выложим документы в Интернет. Тогда уж не отвертится. По-моему, хорошая идея.
– И что она на это сказала?
– Ничего. Я видел, что идея ей не понравилась. Стал настаивать, скорее, из упрямства, уже подозревая, что она просто врет, выдумала черт знает что из желания побахвалиться. Игра такая, понимаете? Я хотел, чтобы она сказала правду, а она опять стала врать, мол, документы у нее украли и надо придумать, как их вернуть.
– Кто украл?
– Какой-то адвокат, к которому она обратилась за помощью.
При упоминании об адвокате мне тут же на ум пришел Рахманов. Окажись в его руках документы, компрометирующие дядю с деньгами да еще с немалыми связями, он бы этим непременно воспользовался. По-своему. Рахманов – редкая сволочь, запросто мог обмануть девчонку. Были документы или нет, а может, она все это действительно придумала, чтобы запудрить мозги парнишке? Зачем? В двадцать лет девчонки совершают поступки, не поддающиеся логике.
– Она называла фамилию адвоката? – спросила я.
– Нет. Я вас умоляю, не было никакого адвоката, и бумаг тоже не было. Все это вранье. А дальше вообще началась чертовщина. Она обвинила папашу в убийстве. Вроде он замочил того самого типа, у которого Лика свистнула бумаги. Она якобы узнала об этом из Интернета.
– Когда это произошло? Убийство, я имею в виду?
– Вроде две недели назад. Она меня уже достала, и я сказал, что не верю ни одному ее слову. Сунул ей в руки ноутбук и предложил показать, что такого она нашла в Интернете.
– И что?
– Ткнула мне в нос статейку, где говорилось, что какой-то врач разбился на машине. Про ее отца там не было ни слова. И про убийство тоже, человек разбился на машине, понимаете? Соболезнование родственников и его пациентов, которым он спас жизнь. Но она совсем с катушек съехала, все твердила, что отец убил его из-за этих бумаг. А теперь ее очередь. Само собой, папаша ее на днях прихлопнет. Она так тряслась, так боялась, что я опять начал сомневаться, а вдруг она не совсем чокнутая? Я в нее влюбился, понимаете? Хотя уже догадывался, с кем связался. Я хотел ее успокоить и сделал страшную глупость: проболтался об отцовском пистолете. У отца было оружие, зарегистрированное. Хранилось в сейфе, как положено. Лет пять назад батю ограбили, когда он вечером домой возвращался. Отобрали мобильный и три тысячи. Избили жутко, чертовы наркоманы. После этого он и купил пистолет.
– Травматику?
– Наверное, я в этом не разбираюсь. И был уверен, что она тоже. Я знал, где ключ от сейфа, достал пистолет, в общем, строил из себя героя. Три дня назад я вышел прогуляться, ее трепотня и страхи вконец меня достали. Я уже жалел, что связался с ней, но не мог же я ее выгнать? И не хотел, если честно. Я рассчитывал, предки вернутся, и ей придется самой уйти. Мы могли бы встречаться и все такое, но мне не пришлось бы сидеть с ней с утра до вечера и слушать дурацкие сказки. Я ушел часа на два, не больше, просто болтался по улицам, чтобы немного развеяться. Вхожу в подъезд, навстречу соседка, спрашивает, что у меня в квартире происходит? То ли стреляли, то ли взорвалось чего. Не знаю, как я на ногах устоял, говорю, с чего вы взяли, что это у меня, кто там мог стрелять, если меня в квартире не было, и взрываться нечему, и что это за взрыв, если даже окна целы. Соседка вроде успокоилась, а я, сам не свой, бегу в квартиру, вхожу, а в комнате дядя убитый. Лики нет, и ее вещичек тоже. Отцовского пистолета тоже нет.
– Ты считаешь, мужика убила Лика? – помедлив, спросила я.
– А кто? Сделала мне такой подарок. Вот сучка… смылась, а мне теперь расхлебывай.
– Тогда, выходит, у твоего отца было боевое оружие, и зарегистрировать его он не мог. Поэтому труп в ванной держишь?
– Пистолет зарегистрирован. Я могу лицензию показать, в сейфе лежит.
– Значит, стреляли в мужика не из него. Поверь на слово, патроны не травматические, а боевые. И если стреляла Лика, сразу возникает вопрос: откуда взялся пистолет?
– Да откуда мне знать? – взвился он, перейдя на крик.
– Ты опять соседей взбаламутить хочешь? – вздохнула я, напоминание о соседях подействовало. – Ладно, с этим разберемся. Дальше рассказывай.
– Дальше? Нечего рассказывать. Затащил труп в ванную, потому что не знал, что делать.
– В полицию звонить, естественно.
– Ага. И что я им скажу? Эта чокнутая неизвестно где, а я вот он. Родители завтра прилетают, а у меня такой подарок.
– И что ты собирался делать с трупом? – полюбопытствовала я, не то чтобы это особенно меня интересовало: ясное дело, ни до чего путного он так и не додумался. Витька вновь закрыл лицо руками в полном бессилии.
