Честно… Но, когда он приехал из города, на нем лица не было. Он страшно напился прямо на работе. Иван ни разу так раньше не делал. Ты не знаешь, но я расскажу тебе. Он крушил все, что попадалось под руку, мебель, посуду. Мне стало страшно. Я стояла, прижавшись к стене, и не знала, чем помочь. Потом рассказал мне, что женщина, которую он любит, предала его и вернулась к другому. Я сказала, что нужно плюнуть на нее, и все. Ваня признался, что давно пытается это сделать, но сам он не может побороть свои чувства. Вот тут-то я и поняла, что нужно спасать друга. А сделать это можно одним способом – убить тебя.
– Соня, ты в своем уме? – От таких откровений у меня похолодела спина. – Ты понимаешь, о чем говоришь?
– Конечно, – спокойно ответила она, – я рассматривала и другие варианты, но все они не годились. Я не хотела рисковать. Ломать свою жизнь и жизнь любимого из-за какой-то похотливой шлюшки обидно.
– Но какое ты право имеешь распоряжаться чужой жизнью?
– Ты же убила моего жениха, – убежденно ответила Соня, – и не спрашивала, имеешь ты право или нет. Ты первая начала. Я просто играю по твоим правилам.
– Я никого не убивала, пойми. Игорь сам погиб, не справился с управлением…
– Какая разница, ведь это ты загнала его навстречу гибели, как зверя.
– Я здесь ни при чем! Спроси Ивана, он тоже был там.
– Ванечка дружил с Игорем сто лет. Он даже меня ему подарил, узнав, что тот влюблен. Ты думаешь, он не простил бы ему такой малости, как этот поп? Да они были словно братья, пока ты не втерлась в его доверие. Ты, и только ты заставила Ивана предать друга…
В глазах девушки плескалось безумие. А губы продолжали улыбаться. Выглядело это так жутко, что по моей спине побежали мурашки. Я пожалела, что пришла в эту комнату одна.
– Игорь украл деньги и из-за этого убил много народа… – Получалось, что я оправдываюсь. Мне было наплевать, я мечтала только об одном – поскорее выйти на улицу и вызвать для этой ненормальной врача.
– Ты, наверное, считаешь себя очень умной, да? – усмехнулась, глядя на мое озабоченное лицо, Соня. – А ведь это совсем не так… Ты даже глупее, чем я думала…
– Рада, если ты окажешься умнее меня, – с готовностью согласилась я, – тогда ты должна понять: я никого не убивала. Игоря мне тоже безумно жаль, честное слово, но он в конце концов сам виноват, что случилось все именно так, а не иначе.
Соня долго смотрела на меня в упор, почти не мигая, а потом начала смеяться. От ее совершенно неуместного смеха я окончательно потеряла самообладание.
– Прекрати немедленно! – закричала я. – Как ты можешь!
– Уж не подумала ли ты, что я над Игорем смеюсь? – Соня успокоилась так же внезапно. – Я над твоими словами потешаюсь и над твоей глупостью беспросветной.
– Может, хватит комедию ломать? – холодно отозвалась я, усилием воли беря себя в руки. – Умницу из себя корчить пытаешься, а ведешь себя как психопатка последняя.
– Хочешь, я докажу, что намного умнее тебя, да и всех вас, вместе взятых? – с вызовом посмотрела на меня собеседница.
– Попробуй, – с насмешкой отозвалась я и приготовилась слушать.
– Уж и не знаю, стоит ли… – замялась Соня, но под моим насмешливым взглядом все же решилась. – Тебе ведь ни разу так и не пришло в голову, что ты убила действительно невиновного человека? Да?
– Что ты хочешь этим сказать? – немного растерялась я. Мой изумленный вид, похоже, порядком приободрил собеседницу и придал ей уверенности.
– Удивлена? То-то же. Вы все, как последние глупцы, безоговорочно поверили в виновность Игоря! Хочешь, я расскажу тебе, как все было на самом деле? – Я настороженно кивнула. – Только ты должна пообещать мне одну вещь.
– Какую?
– Никогда и ни за что не рассказывать Ивану о том, что ты сейчас услышишь. Ты не думай, я не о себе, я о нем беспокоюсь. Он и так весь извелся, обвиняя себя в смерти друга… Страшно представить, что с ним будет, если он узнает, что Игорь действительно погиб из-за него… Вернее, из-за его предательства. Пусть даже ненамеренного. Я ведь всегда ему говорила: нельзя доверять врагам и сомневаться в друзьях. Недоброжелатели, как демоны зла, постоянно кружат и кружат вокруг нас, подбивая отречься от близких людей, усомниться в них, обидеть… Нужно быть стойким, и тогда силы зла будут бессильны против тебя.
Я устало прикрыла глаза. Речь Сони все больше и больше походила на бред. У меня просто не было сил слушать ее возбужденный голос. Хотелось вскочить и закричать, до того бесила меня эта ненормальная женщина.
– Я же пообещала тебе, что ничего Ивану не скажу, – медленно сосчитав до десяти и немного успокоившись, напомнила я, – можешь начинать рассказывать, кто на самом деле убил попа и всех остальных несчастных, замешанных в этой истории.
– Всех этих людей убила я. А Игорь никого не трогал, – торжествующе выдала она и уставилась на меня, проверяя, достаточно ли сильное впечатление произвели ее признания. Мне даже притворяться не пришлось. У меня в буквальном смысле челюсть отвисла от ее слов. Соня удовлетворенно улыбнулась и весьма охотно продолжила свой рассказ: – Вытаскивать машину из-под обрыва мы с Игорем вместе поехали.
– Но тебя же на посту в тот день не было. – Я старательно пыталась осмыслить услышанное.
– Все правильно, – кивнула собеседница, – Ванька послал Игоря за машиной одного. Он воспользовался возможностью и заскочил по дороге домой. Ну, покушать чего-нибудь и меня проведать. Я решила ему компанию составить. Так я и оказалась в лесу. Ну а дальше все закрутилось. После того как я чемодан тот нашла, деньгами набитый. Кстати, деньги чудные какие-то там лежали. Не похожие ни на рубли, ни на доллары. Я даже сначала их за бумажки обычные посчитала. Я уж потом только узнала, что это те самые евро, про которые по телевизору и по радио постоянно говорят. А видеть их в нашей деревне пока не приходилось… Я что-то мысль потеряла. Не помнишь, на чем я остановилась? – Соня устало провела ладонью по лицу.
– На том, как ты в машине Ксенофонта чемодан нашла, – торопливо напомнила я. Я, честно сказать, в какой-то момент испугалась, что Соня замолчит и я не услышу окончание этой истории.
– Ну да, правильно. Я нашла чемодан. Обрадовалась жутко. Еще бы, такая удача сама приплыла в руки. Только Игорю я ничего говорить, конечно, не стала.
– Почему?
– Он знаешь какой порядочный был! – улыбнулась собеседница. – Сразу же бросился бы искать владельца денег, и мы с носом остались бы. Тут надо было действовать хитрее. Я чемоданчик-то запрятала до поры до времени. Пока не придумаю, как его преподнести половчее Игорю. Мы оставили разбитую машину на ферме и поехали домой. А тут как раз этого попа и вынесло на дорогу. Игорь остановился и начал ему насчет машины докладывать: как и где ее найти можно. Ксенофонт, как клещ, в него вцепился, начал требовать, чтобы мы его довезли до фермы. Ну, Игорь и согласился. Вернулись мы к машине. Поп, само собой, сразу за чемоданом ринулся, только его там, естественно, уже не было. Он скандалить начал, Игоря вором обзывать. Тот растерялся сначала, потом нас с Ксенофонтом оставил у машины, а сам к Михалычу побежал, расспросить, не появлялся ли кто на ферме после того, как мы уехали. Поп все разорялся, обзывая всех жуликами. Он меня так достал! Да и за Игоря обидно стало. Короче, показала я ему чемодан. Он так обрадовался, что аж все жиры ходуном заходили. Я смотрела на его лицо, отечное с похмелья, на трясущиеся ручонки и стало мне, честно говоря, противно. Я уже таких планов для нас с Игорем на будущее настроила, и квартиру шикарную, и машину, я ведь тоже могу научиться водить. Говорят, это совсем несложно… А без этого волшебного чемоданчика все мои мечты превращались в пшик… Оставался служебный уазик, дом в ненавистной деревне, пост ГАИ на двадцать третьем километре. Тоска… Ты меня понимаешь?
Я промолчала, ошарашенная услышанным, и уже догадывалась, какие откровения ждут меня дальше.
– Конечно, понимаешь. У тебя-то жизнь совсем другая. Красивая машина, квартира в городе, мужики
