за тобой толпами бегают… – Соня вздохнула. – Мне тоже так хотелось жить. Я достала из сумочки нож, который на всякий случай у Игоря в бардачке взяла, когда мы УАЗ у главного входа оставили, и всадила попу в горло. Потом аккуратно вытащила из рук чемодан. Когда подошел Игорь, все уже было сделано. Ксенофонт валялся на земле. Игорь долго не мог в себя прийти, только воздух ртом хватал и ничего не говорил. Я расплакалась, сказала, что случайно все получилось… Даже не помню, что я там еще ему наговорила. Вместе мы затащили тело попа в машину. Он оказался таким тяжелым, что нам пришлось порядком потрудиться, пока мы посадили его в «пятерку». Потом Игорь заметил, что Ксенофонт подает признаки жизни. Обрадовался, как ненормальный, и послал меня срочно к Михалычу звонить. Ну, скорую вызвать для батюшки. Я послушно побежала. Передала сторожу все, что мне Игорь велел, а потом вдруг испугалась. А если врачам удастся Ксенофонта спасти? Он же в тюрьму меня упечет за попытку убийства. И денег я снова лишусь… Особенно размышлять мне некогда было, Михалыч уже номер скорой набирал… В общем, его тоже пришлось убить. Его же собственным ножом. Он на столе прямо перед ним лежал. Я вообще-то нормально к нему относилась, он добрый был старик, почти сосед. Но у меня выхода другого просто не было. Игорь, не дождавшись меня, сам прибежал в комнату сторожа и чуть в обморок не упал, увидев еще один труп.
Делать было нечего, пришлось рассказать ему всю правду. На Игоря было страшно смотреть. Он даже побледнел, вернее, посерел, когда услышал мой рассказ. Долго молчал, потом начал меня уговаривать пойти в милицию с повинной. Мне стало жутко. Я больше всего боюсь замкнутых помещений. Особенно маленьких. В камере я с ума сошла бы в два счета, это точно… Я целый час рыдала и уговаривала Игоря не выдавать меня и оставить все как есть. Он в конце концов согласился. Да и не могло быть иначе. Он же любил меня. Мы никак не могли решить, что делать с трупами дальше. И тут около машины Ксенофонта появились вы с соседом. Игорь, увидев вас из окна, приказал мне срочно отправляться к машине и ждать его. Я послушалась. Кстати, там, в уазике, я крест Ксенофонта нашла. Он оборвался, похоже… Выбросить его надо было, а я сдуру спрятала его в сиденье. Как будто бес меня попутал… Даже Игорю ничего не сказала, понимала, что это улика… Значит, я в машине сидела, а Игорь спустился вниз. Ему необходимо было забрать нож, который остался в горле попа. Сначала он побоялся вытаскивать его до приезда скорой помощи, а теперь миндальничать некогда было, ведь по орудию преступления милиция в два счета на него вышла бы. Вы постоянно крутились поблизости, но Игорь все же выбрал момент и вытащил нож, да еще и веревку на шею набросил, чтобы запутать дело больше. Потом мы уехали. Вот и все. Как видишь, Игорь не убивал никого из этих двоих.
– Не буду скрывать, все, что ты рассказала, – для меня полнейшая неожиданность, – медленно подбирая слова, с трудом выдавила я из себя. Мне было жутко находиться наедине с этой женщиной, которая рассказывала о том, как убивала невинных людей просто так, даже без причин… Но я должна была пересилить себя и, пользуясь необъяснимым приступом откровенности, накатившей на возбужденную женщину, выяснить как можно больше подробностей этого злополучного дела.
– С Ксенофонтом и сторожем все более-менее понятно. Ну а мы-то с Виктором чем тебе помешали?
– Да ты, я смотрю, не только дурочка, но и лицемерка порядочная… Думала, денежки прикарманишь и будешь жить нормально? Но ты же их совершенно не заслужила. Ну, что ты сделала, чтобы отнять их у меня? Я двоих человек убила, рисковала свободой, счастьем да всем на свете… а ты?
– Послушай, Соня… Я поражена… С чего ты вдруг решила, что я забрала эти деньги себе?
– Не обязательно ты… Твой сосед мог прикарманить чемоданчик. Но ты все равно в курсе была. Правда?
Я молча пожала плечами. Да и что можно было на это ответить?
– Ты же не считаешь меня дурочкой? Когда я на следующий день вернулась, денег не было… Кроме вас, забрать их было некому. Ксенофонт сам тебе рассказал о чемодане? Он ведь жив еще был, когда вы увезли его с фермы… Я пыталась поговорить с ним там, в больнице, но к тому времени он уже совсем плох был. Я пожалела его и отсоединила капельницу. Так что это по большому счету даже и убийством назвать нельзя… Он и так не выжил бы.
– Но если бы ты убила нас… Ну, меня и Виктора… То ведь деньги-то все равно не стали бы твоими. – Я пыталась взывать к ее здравому смыслу, хоть и понимала, что это вряд ли приведет к чему-то путному. – Когда ты дом поджигала, ты не подумала, что деньги могут сгореть вместе с нами?
– Ну и что? – пожала плечами Соня. – Пусть. Зато и вам бы они не достались.
– Неужели не жалко было?
– Вас – нет, – спокойно посмотрела на меня собеседница, – а денег, конечно, жалко. Только я все равно не смогла бы ими воспользоваться. Игорь с меня слово взял, что я о них забуду. Он всеми силами старался спасти мою жизнь, делал все возможное и невозможное, чтобы скрыть, что же там, на ферме, произошло. Он так любил меня…
– Ясно, – тяжело вздохнула я, – ты хотела убить нас не из-за денег, а из мести…
– Ну да… А еще я боялась, что вы все-таки поговорили с попом или машину нашу рассмотрели… Короче, у меня было много поводов для убийства. Вы заслужили. А вот про друга вашего ничего сказать не могу. Его даже жаль, он совершенно случайно пострадал. Просто оказался не в то время не в том месте. Тут уж не моя вина, видать, судьба у него такая. – Соня рассказывала о своих преступлениях с легкой нежной улыбкой, похоже, признания доставляли ей самое настоящее удовольствие.
– Но все-таки Игорь был с тобой заодно… Я ведь собственными глазами видела его на крыльце моего дома, когда он хотел увезти меня, а Виктора отравить газом… Если бы не участковый. Он спас меня…
– Он спас меня! – искренне расхохоталась Соня. – Да не смотри ты на меня такими квадратными глазами. Филипп Леопольдович на самом деле в тот раз меня спас, а не тебя. Игорек ведь не в курсе был о моих планах насчет тебя и твоего соседа. Он думал, все ограничилось Михалычем, ну и что Ксенофонт потом сам в больнице умер. В тот день кто-то из ребят на посту рассказал ему те подробности, которых он не знал… Игорь, наверное, испугался… От испуга, говорят, даже разум может повредиться на время, поэтому я и простила его… Знаешь, он в тот день меня ударил. Первый и последний раз в жизни позволил себе поднять руку на женщину. Потом дверью хлопнул и убежал. Я даже не подозревала, что он прямиком к тебе понесется. Сказал, что хотел с тобой поговорить, предупредить, что ли, посоветовать уехать… Я как раз у твоего соседа конфорки открыла и чуть было не столкнулась с Игорем на крыльце. Пока лихорадочно соображала, как ему помешать, появился участковый… Нервы у Игоря сдали, и он сбежал…
В моей голове все никак не укладывалось, как же такое может быть, ведь мы были давным-давно знакомы со всеми фактами, все было понятно, как белый день… Неужели даже очевидным фактам нельзя верить? Или Соня сейчас специально говорит неправду? Только зачем ей это? Фантазирует, чтобы показаться интересной? Или хочет очистить память о своем женихе? А может, это все-таки и есть самая настоящая правда? Уж слишком гладко и правдоподобно эта история звучит в изложении моей сумасшедшей собеседницы… И все-таки в ее версии оставалась масса нестыковок и белых пятен…
– Я не верю тебе, – решительно заявила я, твердо глядя в глаза Сони, – ты все очень гладко придумала. Но я ведь сама видела, как в тот последний день твой Игорь пытался убить Виктора. И фотоаппарат зафиксировал тот момент, когда он вонзил нож в муляж, думая, что это мой спящий сосед… Как ты это можешь объяснить? Что он хотел пошутить или тоже стремился поговорить с Виктором?
– К сожалению, он слишком поздно понял, кто ему друг, а кто враг, где добро, а где зло… После того как погибли эти двое, батюшкина любовница и ее дружок, Игорю ничего не оставалось, как только защищать нашу свободу. Ванька сам его вынудил идти на крайности. Вопрос стоял очень просто: или мы, или он. Твой Виктор угрожал нашей свободе… На всякий случай я Игорю сказала, что твой сосед шантажирует меня, деньгами поделиться требует. Поэтому и не сказал ничего о том, что на ферме видел, раньше… Ты бы сама как на его месте поступила? Спокойно сидела и ждала, когда на тебя в милицию заявят, или попыталась бы помешать? То-то и оно. Ты Игоря осуждать не смеешь, поняла? Он сделал это ради меня. Ты не поймешь этого. Ты не такая, как мы. Игорь пошел на преступления из-за любви. Ради денег он бы ни за что не убил, а вот чтобы меня спасти – запросто… Жалко не получилось.
– Значит, Регине тормоза тоже ты испортила? – с сомнением посмотрела я на нее. – Что-то не верится. Ты так хорошо разбираешься в машинах?
– Я вообще ничего в них не понимаю. Но как тормоза испортить, знаю. Мне как-то Ванька показывал, где они находятся и как работают… давно еще, когда у нас хорошо все было… Я этим воспользовалась,
