уселись в карету и покатили к дому доньи Гуадалупе.
Графиня вышла навстречу приехавшим и ввела их в одну из гостиных; ждали священника, который должен был благословить новобрачных в домашней часовне.
Донья Ана удалилась во внутренние покои, где можно было, оставаясь невидимой для посторонних взоров, на свободе поговорить с матерью и рассказать ей все пережитые бури.
– Выходит, дочь моя, что ты была всего-навсего игрушкой в руках дона Энрике и дона Диего?
– А что я могла сделать, матушка? – ответила донья Ана. – Одинокая, беспомощная, я была сперва отвергнута доном Энрике, а потом доном Диего. После гибели дона Кристобаля де Эстрады я оказалась одна, совсем одна на белом свете, в чужой, далекой стране. Дон Диего предложил мне свое покровительство, и я без колебаний приняла его; своим благородством он завоевал мою любовь. Если бы он не сделал мне предложения, не убедил выйти за него замуж, удар не был бы так жесток; но в тот самый день, когда мы собирались вместе покинуть Мехико, моя злая судьба, а вернее, дон Энрике, виновник всех бед, привез в Мехико донью Марину, и мои планы рухнули. Я решила отомстить за себя и разоблачила дона Энрике перед вице-королем. Об этом письме каким-то образом проведал дон Диего, и вот теперь я потеряла даже его дружбу.
– Что же ты думаешь сейчас предпринять?
– Отомстить за себя, – глухо произнесла донья Ана, – отомстить дону Энрике, не давать ему пощады, заставить его просить у меня прощения и жениться на мне.
– Боюсь, ты не достигнешь своей цели.
– А вот увидишь. У меня против него страшное оружие.
– Да поможет тебе бог и да просветит он тебя.
– Поверьте, матушка, я достаточно сильна и не отступлю.
В этот миг на пороге показалась графиня.
– Вы не собираетесь присутствовать при обряде? – спросила она.
– Мне не хотелось бы, чтобы меня узнали, – ответила донья Ана.
– Если желаете, я могу провести вас в ризницу, где вас никто не увидит, а сами вы сможете все свободно разглядеть. Невеста необыкновенно хороша собой и одета с изысканным вкусом. Согласны?
– Благодарю вас, сеньора графиня. Уже пора?
– Нет еще. Священник приглашен к девяти утра, а сейчас только восемь. Я дам вам знать, а пока я вынуждена вас покинуть, надо встречать гостей.
– Я не желала бы служить вам помехой, сеньора графиня.
– После долгой разлуки вам, конечно, есть о чем поговорить с вашей матушкой.
– О да!
– Предоставляю вам полную свободу.
– Благодарствуйте, сеньора.
Графиня вышла, и донья Ана осталась наедине с матерью.
Между тем большой зал заполнили гости; то были дамы и кабальеро, принадлежавшие к высшей знати Мехико и приглашенные графиней на бракосочетание брата. Каждый жаждал посмотреть на невесту. Она приковала к себе все взгляды, была предметом всех разговоров и толков.
XIX. БРАКОСОЧЕТАНИЕ
Дон Энрике и дон Диего, подойдя к дому графини, остановились в нерешительности, не зная, как лучше поступить: смело войти в дом или прибегнуть к какой-нибудь уловке.
Внезапно дон Энрике заметил среди слуг одного из давнишних служителей по имени Пабло.
– Мне пришла в голову хорошая мысль, – сказал он дону Диего.
– Какая?
– Видите ли вы этого старика у входа?
– Да, вижу.
– Ну, так вот, это один из старинных слуг моего отца, он меня, можно сказать, вынянчил. Окликните его, он, несомненно, меня узнает и может оказать нам большую услугу.
– Вы доверяете ему?
– Доверяю, но осторожность никогда не мешает. Я не покажусь ему, прежде чем мы не убедимся в его преданности.
Индиано приблизился к старику.
– Друг мой, – начал он, – один кабальеро желал бы сказать вам несколько слов; он ждет вас здесь, за углом дома.
– Ждет меня? – недоверчиво переспросил Пабло.
– Да, вас. Опасаться вам нечего, сейчас светлый день, и кабальеро находится всего в двух шагах отсюда.
После минутного колебания старик согласился:
– Идемте.
Дон Диего повел старого слугу туда, где, закутавшись в плащ и надвинув шляпу на лоб, его поджидал дон Энрике.
– К вашим услугам, – проговорил старик, оглядев с ног до головы дона Энрике.
– Если не ошибаюсь, вы Пабло, старый слуга графа де Торре-Леаль?
– К вашим услугам, – снова проговорил старик.
– Сегодня какое-то торжество в доме графини? – спросил дон Энрике.
– Да, сеньор, сегодня свадьба брата моей госпожи.
– И сегодня же истекает срок для возвращения дона Энрике, старшего сына, не так ли?
– Да, такие толки ходят среди слуг, – ответил Пабло с явным неудовольствием.
– А вы знали дона Энрике?
– Знал ли я его? – воскликнул со слезами в голосе Пабло. – Знал ли я его? Да я его на руках носил, когда он был ребенком, я его, как родного сына, любил… И да простит меня бог, разве можно сравнить дона Энрике с теми, что теперь владеют его добром, его наследством?
– А что же случилось с доном Энрике? Где он?
– Да если б я только знал, где он, неужто я не побежал бы к нему?
– Узнали бы вы его, если бы вам довелось с ним встретиться?
– Разом узнал бы.
– Вы уверены?
– А то как же?
– Ну, так взгляните на меня! – воскликнул юноша, откидывая плащ, наполовину закрывавший его лицо.
Удивление и горячая радость выразились на открытом лице старика, и, после мгновенного колебания, он, рыдая, бросился на шею к дону Энрике.
– Мальчик! – закричал он. – Сеньорито! Это вы!.. Ах, какая радость, какая радость! Мальчик мой, какая радость!
– Полно, старина, – успокаивал его растроганный дон Энрике, – полно, умерь свою радость, еще кто-нибудь из прохожих увидит нас. Послушай-ка лучше, мне надо о многом поговорить с тобой.
– Я просто глазам своим не верю, сеньорито, – повторял старик.
– Ну, успокойся и послушай, что я тебе скажу. У нас мало времени.
– Что прикажете, дорогой сеньор? Я на коленях буду служить вам.
– Вот что, мне нужно незамеченным войти в дом и до поры до времени укрыться где-нибудь от посторонних взглядов.
– Это легче легкого, сеньорито: я вас проведу в вашу прежнюю спальню, помните?
– Да. А кто там теперь спит?
