человек лет сорока, с умным лицом, черты которого выражали кротость, даже доброту.
— Я сейчас еду в Антиб, — сказал ему комендант, — куда меня призывают важные дела; вероятно, мое отсутствие продолжится несколько дней. На это время я поручаю вам командование крепостью. Наблюдайте в особенности затем, чтобы заключенный не смог, если захочет — чего, впрочем, я не думаю — попытаться бежать. Эти попытки, хотя, как правило, не удаются, но роняют авторитет коменданта крепости.
— Буду наблюдать с величайшим старанием, господин майор.
— Есть у нас в гавани какая-нибудь рыбачья лодка? Я предпочел бы не брать лодок из крепости — гарнизон у нас совсем маленький.
— Кажется, лодка рыбака Мигеля, в которой вы обычно ездите, час тому назад находилась в гавани, но, может быть, он отправился по своему обыкновению бросить невод.
— Гм! — сказал майор. — Даже если и так, я не хочу заставлять бедного человека терять время. Эти рыбаки небогаты; каждая минута, отнятая у них, лишает их и без того ничтожной прибыли, которую может им принести продолжительная и трудная ночь.
Офицер поклонился, по-видимому разделяя филантропические мысли своего начальника, хотя на лице его отразилось удивление от подобных слов майора.
— Нет ли здесь других лодок? — спросил майор, принимая равнодушный вид.
— Люгер контрабандистов готовится в эту минуту выйти в море.
— Хорошо; предупредите хозяина, что я собираюсь отправиться на его судне, и, пожалуйста, поспешите, я тороплюсь.
Офицер ушел исполнить приказание. Майор взял несколько бумаг, вероятно важных, из надежно запертой железной шкатулки, спрятал эти бумаги в карман, закутался в плащ и вышел из крепости; по дороге часовые отдавали ему честь.
— Ну что? — спросил он офицера, который шел ему навстречу.
— Я говорил с хозяином; он ждет вас.
— Благодарю. Теперь возвращайтесь в крепость и внимательно наблюдайте за пленником до моего возвращения.
Простившись с офицером, майор пошел к набережной, где его ждала шлюпка с люгера. Как только комендант взошел на люгер, поставили паруса, и хозяин почтительно приблизился к майору.
— Куда мы направляемся, господин комендант? — спросил он, снимая шляпу.
— А-а! Это вы, Нико? — спросил комендант, который, часто имея дело с контрабандистами, знал большинство по именам.
— Як вашим услугам, господин комендант, — вежливо ответил хозяин.
— Скажите мне, — продолжал майор, — не хотите ли вы заработать десять луидоров?
Моряк расхохотался.
— Вы, верно, смеетесь надо мной, господин комендант, — сказал он.
— Вовсе нет, — нетерпеливо произнес майор, — вот вам доказательство, — прибавил он, вынимая из кармана горсть золота. — Я жду ответа.
— Вам известно, господин комендант, что десять луидоров — сумма порядочная для такого бедного человека, как я. Я вовсе не прочь заработать желтенькие; что я должен сделать?
— О, Боже мой! Дело очень простое — доставить меня на Сент-Онорат, где мне хочется погулять.
— Это ночью-то? — удивленно спросил хозяин судна. Майор прикусил губу, понимая, что сказал глупость.
— Я большой любитель всего живописного и хочу полюбоваться видом монастырских развалин при лунном свете.
— У всякого свой вкус, — отвечал хозяин, — и так как вы мне платите, господин комендант, то мне до этого нет никакого дела.
— Это правда. Везите же меня на Сент-Онорат, высадите на берег в вашей шлюпке и ждите в море. Вы согласны?
— Вполне.
— Я очень люблю уединение и непременно хочу, чтобы никто из ваших людей не сходил на остров, пока я буду там.
— Весь экипаж останется на люгере, не беспокойтесь.
— Хорошо, вот вам деньги.
— Благодарю.
Легкий люгер понесся по волнам к острову Сент-Онорат, мрачные очертания которого вырисовывались на горизонте.
Путь был недолгим для такого легкого судна, как этот люгер. Скоро юркое суденышко оказалось напротив острова. Хозяин велел лечь в дрейф и спустить шлюпку на воду.
— Господин комендант, — сказал он, почтительно снимая шляпу и останавливая майора, который ходил взад и вперед по палубе, — шлюпка ждет вас.
— Уже? Прекрасно! — ответил майор.
В ту минуту, как он спускался в шлюпку, хозяин люгера остановил его.
— Есть у вас пистолет?
— Пистолет? — повторил майор, обернувшись. — Зачем? Ведь этот остров пуст.
— Абсолютно.
— Стало быть, я не подвергаюсь никакой опасности.
— Ни малейшей; я задал вопрос совсем не потому.
— Почему же?
— Сейчас темно, луны нет, в десяти шагах невозможно ничего разглядеть; как же я узнаю, что вы вернулись на люгер, если вы не предупредите меня сигналом?
— Да, правда! Как же быть?
— Вот пистолет; он не заряжен, но на полке есть порох.
— Благодарю, сказал майор, взяв пистолет и заткнув его за пояс.
Он спустился в шлюпку, которая прыгала на волнах, и четыре сильных матроса взялись за весла.
— Счастливого пути! — сказал хозяин.
Майору показалось, что это пожелание было произнесено насмешливым тоном, но он не придал этому никакого значения и стал всматриваться в очертания приближавшегося острова. Скоро нос шлюпки заскрипел по песку, — они добрались. Майор сошел на берег и, приказав матросам возвращаться на судно, закрыл лицо плащом и удалился большими шагами, сразу исчезнув в темноте.
Однако вместо того, чтобы выполнять приказание, три матроса в свою очередь сошли на берег и отправились вслед за майором, стараясь держаться так, чтобы их не было заметно, а четвертый остался караулить шлюпку, спрятав ее за узким рифом и прикрепив к обломку скалы. После чего он с ружьем в руке вышел на берег и стал на одно колено, устремив глаза в темноту, в позе охотника, подстерегающего дичь.
Между тем майор продолжал свой путь в направлении развалин, величественный силуэт которых начинал уже вырисовываться на фоне темного неба, приняв из-за окружающего мрака еще более таинственный вид. Майор, убежденный, что его приказание исполнено беспрекословно — он не имел никакой причины не доверять хозяину люгера, всегда старавшемуся ему угодить, — шел, не оборачиваясь, не принимая никаких мер предосторожности, которые он считал бесполезными, и абсолютно не подозревал, что несколько человек следовали за ним и внимательно наблюдали за всеми его поступками. По легкости, с какой он находил дорогу в темноте, нетрудно было догадаться, что он не в первый раз посещает это место, казавшееся таким уединенным и пустынным.
Углубившись в развалины, де л'Урсьер миновал монастырь, заваленный обломками, и, пробравшись сквозь камни и терновник, вступил в монастырскую церковь, великолепный образчик чистейшего римского
