хозяин. Не куришь? Ну, молодец, тогда пойдём в зал. Там телевизор посмотрим. У нас правда, идут только два канала. Сын антенну привёз, а наладить вот не получается, - хитро покосился он на гостя.
- Давайте посмотрим, - понял намёк юноша. - Я, правда, не спец, но помню, как отец настраивал.
Максим вздохнул. Вспомнился длиннющий, высокий чердак ДОСа, под самые ноздри забитый запахами гнездящихся в нём голубей. Разлапистые антенны и голос отца: «Ещё… Ещё правее. Назад…» Отец. Максим не верил, что человек может вот так скучать по родителям. Особенно в его-то возрасте. Вроде вот так, когда ежедневно рядом, то и не замечаешь. И когда как сейчас, весь в заботах, вроде и не думаешь. А потом, как полоснёт - ну словно ножом… Нет, словно огнём. Такая вот боль. Говорят, что и в армии первые дни самое мучительное - разрыв с родственниками. Потом вроде притерпишься и всё равно, время от времени ш-ш-ш-ах пламенем по сердцу.
Юноша взялся за кабель. Антенна была ни при чём. Заводской брак - закоротило. Проследив движение своей слабо пущенной волны, он нашёл это место и поправил - пережёг перемыкающий металлический волосок.
- Наверное, всё. Включай, Иван Васильевич!
Тот, удивлённо взглянув на такого мастера своими котиными глазами, включил. Посмотрел. Ахнул. Переключил несколько каналов. И с криком «Посмотри, что он сделал» кинулся к хозяйке.
- Ну, ты волшебник, - расцвела та, глядя на экран.
- Ну всё. Конец хозяйству, - шутя констатировал старик. - Она у меня до сериалов охоча. Когда плохо видно, у неё голова разбаливается, не смотрит больше. А теперь…
- Теперь ты мне своими футболами душу достанешь! - улыбнулась любительница сериалов.
Этот маленький фокус Максима ещё больше изменил планы хозяйки - накрывать она стала в зале. А пока хозяин выскочил - таки покурить, Максим успел оглядеться. Ничего особенного. Круглый стол по центру. Очень старинный диван у торцевой стены и такие же два шкафа. Совсем допотопная этажерка с журналами на медицинскую тему. Несколько книжек, за которые букинисты дали бы хорошую цену. И фотографии, на всех свободных стенах. Судя по всему - родственников. За занавесками, перегораживающими весь дом - несколько кроватей. Везде старенько, но чистенько. Бывает и хуже. Гораздо хуже. Максим вздохнул и присев на тоже старинный стул с высокой деревянной спинкой, посмотрел в телевизор. Но сериал, считающийся молодёжным, его не увлёк. Да и некогда стало - хозяйка начала накрывать стол. На вопрос о помощи, попросила, если уж есть такое желание, принести из колодца воды: «Мой, конечно, ещё справляется, но…»
Во дворе уже было темно. Осень. И на улице тоже. Только здоровенная, по - Маяковскому «лунище» освещала этот умирающий мир.
- Да-а, Луна, - проследил взгляд Максима хозяин. - Знаешь, какая она на самом деле? Я тебе потом расскажу. Это я теперь отсюда на неё поглядываю, а когда-то…
За столом сидели втроём. Кузьма, хоть и считался членом семьи, чинно восседал у ног хозяйки, ожидая своей доли. Конечно, на запахи откуда-то появился и кот - тот самый, который боялся крыс. Долго фыркал, обнюхивая гостя. Видимо, смущал запах хозяйских вещей на пришельце. Но затем успокоился и тоже принял позу радостного ожидания.
Всё было без изысков. Не у шейха. Но шейх или там рестораны были для нашего героя исключением из общего правила. Поэтому он, как и двое не допущенных к столу, с удовольствием высмотрел и яичницу с салом, и крепкие солёные огурчики, и квашенную капусту, и солёные грибки и, конечно, источающую неповторимый аромат приготовленную в печи, в чугунке, картошку.
- Чем богаты, тем и рады. Так неожиданно всё… Чуть бы раньше, кроля бы забили. Ну, ничего, завтра…
- Что Вы, что Вы, зачем… И так всего хватает, - горячо отверг эту мысль Максим, вспомнив пушистых зверьков. Одно дело есть какого - то абстрактного кролика, и другое - из увиденных глазастых длинноухих прелестных созданий. Они в большинстве своём добрые и ласковые - эти кролики. Хоть и с острыми зубками.
- Гм… - подал голос старик. - Как говорил Паша Эмилькевич, такую капусту грех есть помимо водки… Ты как? - обратился он к Максиму.
- Чтоб твой этот Паша той капустой подавился! Ну, житья от него, Максим, нет! Мой, как капусту не увидит, так этого Пашу проклятущего и цитирует.
Тем не менее, хозяйка начала разливать по гранёным стограммовым стаканчикам что-то спиртное.
- Вот, попробуйте моё. Я ещё, правда, не волшебник, я только учусь.
Из рюмки ударял жуткий запах сивухи.
- Ну, за знакомство! - произнёс тост хозяин.
Максиму пришлось пригубить. Гадость, конечно. Но вот капуста, она, действительно. А грибы, что за грибы!
- Знал бы ты, сколько их у нас! Такие годы были! Лишь бы в лес зайти. И ещё потом домой приволочь! - похвалился старик. Ну, между первой и второй пуля не должна пролететь!
- Да вы офицером были?
- Офицером, сынок «не были». Ими остаются навсегда. А которые «были», это не офицеры.
- А что же… вот так?
- Долгая история… Может, потом. Да ты не пьёшь совсем?
- Нельзя мне… много.
- А да. Конечно-конечно, - закивал он головой, скользнув взглядом по обожжённому лицу и, чтобы сглазить неловкость, стал угощать незастольных участников ужина.
- Вот смотри, - положил он на пол кусочек картошки, обмакнутой в жир со сковородки. - Вот, Кузя. Тебе дадим, а Ваське не дадим. Он у нас лентяй, да?
Старик хитро подмигнул Максу, смотри, мол, за спектаклем. Кузьма, внимательно выслушав хозяина, глядя на того ясным взглядом карих глазок, взял этот дар и унёс в дальний угол - якобы насладиться в одиночестве.
- Смотри, но не подавай виду, что видишь. Два хитреца.
И действительно, рыжий хитрец дождался, когда к нему пришёл обделённый хозяином «лентяй». Тот в свою очередь подхватил угощение и уволок куда-то за занавески. А Кузьма, виляя пушистым хвостом, прибыл за добавкой.
- Может, он просто не ест картошки?
- Не ест? Сейчас увидишь!
И действительно, вторую пайку Кузьма съел здесь же. Так, «не отходя от кассы».
- Мне отец рассказывал. Про деда. Они тогда в партизанах были. А кошка с ними не пошла. Точнее, он её вроде потащил, но она сбежала. Так он домой прибегал её покормить. Самому - голодуха, а что-то припрятывал. А потом, когда вернулись, уже она. Поймает там мышь или крысу - ему волочёт. Её ещё и котята сосут, а она - всё равно. Сама аж дрожит, а ждёт. Только когда он её погладит, скажет там: «Спасибо, бери себе», - набрасывается.
- Ну, наш Васька, он как у Крылова, только слушает да ест, - вмешалась хозяйка. Да спит. И ещё по ночам с другими воюет. О! Новости! Но как всё- таки видно! Что картинка!
Они прервали разговор, вникая в итоги прошедшего дня. И сразу же, ещё в анонсе «Аномально разбушевавшейся стихией значительно повреждён храм…»
- Господи, да это же у нас! - ахнула старая женщина. То-то я в той стороне сполохи видела!
В напряжённом молчании они ожидали подробностей. Но вначале всё касалось большой, средней и малой политики. У хозяина, видимо, внимание несколько отвлеклось, и он втихаря наполнил стаканчики.
И вот, началось. Жуткие, оплавленные руины, контрастирующие с нетронутой церковью. Потерянно сидящие на опушке леса монахи. Интервью с почему-то потрясённым отцом Афанасием.
- Мы не знаем, рука это Господа, или козни врага рода человеческого. Если это расплата за грех, взращённый за этими стенами, то пока необъяснима казнь наших безгрешных братьев. Правда, пути Господни неисповедимы…
