себе этот вопрос и понял, что сие неизвестно и мне самому.
Глава 10
МЫ ПЕРЕВОЗИМ ТИРЕКСА В АНГАР. ПАПА ВПАДАЕТ В СПЯЧКУ
Если вы хотите найти клад, то уговорите кого-нибудь его зарыть и показать вам место.
Привет, читатели! Дедушка не успел наскучить вам? Это я, Макс! Вы удивлены, почему предыдущая глава ни с того ни с сего обрывается? Дело в том, что, увлекшись моралью, дедушка уронил клавиатуру в ванну. Он уверяет, что клавиатура испортилась от воды, хотя на ней отчетливо видны следы зубов пираний. Хорошо хоть процессор с монитором остались целыми, и, заменив клавиатуру, я продолжаю повествование.
В последние недели в Москву началось настоящее паломничество туристов, и правительство осознало, что это пополнит казну. Во всех программах новостей показывают одних динозавров. Говорят, что в Подмосковье какой-то фермер приручил стегозавра и тот заменяет ему трактор, или сообщают, что два летозавра промчались сегодня по Красной площади по направлению к Боровицким воротам.
Самой большой популярностью пользуется наш тираннозавр Шпрот, который находится в Московском зоопарке. Для людей он не опасен, но, кроме зубров и яков, съел двух пони и интересуется жирафом. Наш ящер – любимец журналистов. Телевизионщики узнали, что он умеет повторять слова, и пошла мода, чтобы перед началом передачи тираннозавр объявлял ее название. Забавнее всего, когда ящер, показывая свои многочисленные зубы, словно улыбается, старательно произносит: «Прогноз погоды на завтра», а у ног тираннозавра опасливо крутится симпатичная девушка с микрофоном.
– Смотри, наш Шпрот прогноз погоды объявляет! – вопит в таких случаях Нюсяка, а дедушка ворчит:
– По-моему, нашего Шпрота собрались кормить девушками из метеоцентра, – шутит Апрчун.
Я отлично помню тот день, когда тираннозавр стал слишком большим и мы не смогли больше держать его в квартире. Мы и так тянули до последнего. Шпрот едва помещался в коридоре и, чтобы развернуться головой в другую сторону, совершал сложные маневры: пятился в дверь одной из комнат, пока не упирался в стену.
«Скоро он закупорит коридор, и, чтобы вытащить его, придется разбирать дом и тянуть его подъемным краном», – говорит мама.
Тираннозавра решили переселить в ангар, где завершалось клонирование новой партии динозавров. После грустного прощального ужина, который прошел в полном молчании, папа встал и, вздохнув, негромко сказал: «Пора!» Шпрот, туловище которого было в коридоре, а голова в кухне, тоже произнес: «Пора!» – подражая папе. Нюсяка залилась слезами, и ящер удивленно покосился на нее, не понимая, что огорчило маленькое существо.
Поздним вечером папа подогнал к самому подъезду большой грузовик. Водитель грузовика, молодой румяный парень, думал, что мы собираемся перевозить мебель, и удивлялся, почему мы это делаем на ночь глядя.
– Заплатите когда? До или после? – спросил водитель.
Мама, огорченная прощанием, с заплаканными глазами, молча сунула в ладонь шофера килограммовый золотой слиток. Она до сих пор плохо разбирается в земных мерках ценностей и вполне способна отдать за пачку вермишели в магазине крупный бриллиант. (Чаще всего, что самое смешное, его не берут, считая фальшивым.)
Шофер рассмотрел слиток при свете фар, увидел на нем высшую пробу, и нижняя челюсть у него отвисла.
– Настоящий? – не поверил он.
– Забыли разменять на бумажные деньги! – заверил я.
Шофер искоса посмотрел на нас, не стал больше задавать вопросов, а быстро замазал грязью номера на своем грузовике.
– Сделаем вот что: отвезу ваш груз, а потом забываю о вас, а вы обо мне. А то, что у меня в кузове, – не мои проблемы! Я в чужие дела не суюсь! – решительно сказал он.
– Отлично! – насмешливо кивнул папа. – Моя хата с краю, я знать ничего не знаю! Двое дерутся – третий не лезет! Очень правильная житейская философия! Открывай кузов и разбери там, а то у нас довольно крупный груз!
Тем временем, убедившись, что в подъезде никого нет, я открыл дверь квартиры и позвал за собой Шпрота. Динозавр неуклюже стал протискиваться в дверной проем. Мне показалось, что он не пролезет, но в конце концов ему удалось протиснуться, и он оказался на площадке.
Шпрот по привычке ткнулся мордой в кнопку вызова лифта, но в кабину тираннозавр никак не помещался и сообразил, что ему придется идти пешком. Я подманивал его куском говядины, и Шпрот неуклюже спускался по ступенькам, то и дело жалобно повторяя: «Дай, дай! Приятного аппетита!» Спуск с восьмого этажа на первый занял у нас добрых пятнадцать минут и закончился тем, что тираннозавр прочно застрял в дверях подъезда.
Я навалился на ящера и с большим усилием вытолкнул его наружу, учитывая, что он сам помогал мне изо всех сил. Водитель сидел в кабине и на Шпрота не смотрел, придерживаясь своего житейского правила, что кто много знает, тому не дадут состариться.
Тираннозавр запрыгнул в кузов, и грузовик под его тяжестью порядочно осел.
– Ну и поросенка мы откормили! – присвистнул папа.
Я посмотрел на опустевшую песочницу во дворе, из которой я день за днем вычерпывал содержимое, и улыбнулся: знал бы Шпрот, из чего была изготовлена его говядина!
Фритт и Апрчун забрались в кузов, чтобы ящер не беспокоился и не пытался выпрыгнуть на полном ходу, а я сел в кабину к шоферу. Мама с сестрой остались дома следить за Рамой. Они попрощались с тираннозавром, и Леедла зашла в подъезд, чтобы не видеть, как Нюсяка, прорыдав: «Шпрот, я буду скучать!» – прыгнула в грузовик и повисла у тираннозавра на шее.
Ящер, шею которого обнимала маленькая девочка, стоял со смущенным видом, беспокойно произнося: «Хрр! Крр!» Наконец Нюсяка отпустила тирекса и, плача, побежала за мамой в подъезд. Шпрот хотел последовать за сестрой. Он вопросительно посмотрел на Фритта и Апрчуна, но они подняли борт кузова. Папа постучал по крыше кабины, и грузовик тронулся.
Водитель подозрительно косился на меня всю дорогу после того, как на одном из поворотов из кузова донесся грохот, рычание, а потом мы услышали песню: «Ой, мороз, мороз!» Вначале ее пели два голоса, но потом подхватил и третий, хриплый, вроде с акцентом. Через какое-то время первые два голоса замолкли, а третий, хриплый, непрерывно бубнил: «Ой, мороз, мороз!» – в течение всей дороги.
– Кто у вас там? – не выдержал водитель. – Психа, что ль, в дурдом везете?
– Нет, попугая, – ответил я, но тут, опровергая мои слова, из кузова донесся гортанный рык тираннозавра. Шпроту не нравилось, что грузовик трясется, и он буянил.
– И это попугай? – не поверил шофер.
– Попугай отдельно, а это тигр. Мы его дрессируем для цирка, но у нас не очень-то получается.
– Тигр?! – Шофер дернул руль, и грузовик вильнул. – Можно будет посмотреть?
– Конечно, посмотрите, – великодушно разрешил я. – Только учтите: он без клетки, а предыдущего дрессировщика сожрал. Поэтому я за вашу безопасность не ручаюсь, ведь он очень нервный и не любит посторонних.
У перекрестка шофер, щеки которого давно потеряли свой румянец, слишком резко тормознул, и нас занесло на гололеде.
– Этих двоих он не растерзает? – спросил водитель.
– Они застрахованы... – объяснил я. – К тому же тигр их немного знает.
По изменившейся физиономии водителя я понял, что мне удалось напугать парня. Даже возле ангара, к которому мы подъехали, долго крутясь в переулочках и дворах, шофер не вылез из кабины и закрылся изнутри.
Папа открыл ворота ангара, и тираннозавр Шпрот, неуклюже выбравшись из кузова, прыгнул внутрь,
