В него угодили сразу две стрелы, и он свалился, дергаясь. Этта даже не взглянула на него. Она подхватилась с палубы и побежала дальше. Единым духом взлетела на бак – и ее крик прозвучал подобно порыву холодного ветра.
– Бесстыжий корабль!!! – закричала она. – Ну-ка давай живо неси нас отсюда! Или ты хочешь, чтобы сын Кеннита погиб не родившись? Сын, которого он велел мне назвать Парагоном – Совершенным?!!
Носовое изваяние оглянулось и посмотрело на нее. В голубых глазах корабля плескалось безумие. В одной руке Совершенный держал здоровенную балку, вывороченную из вражеского корабля. Вот он вскинул ее над головой… И запустил в паруса приближавшегося джамелийского судна. Потом сунул обратно в чехол свою боевую секиру. И наконец мощно оттолкнулся от останков растерзанного корабля. Это движение направило Совершенного в уже готовый сомкнуться проход, зато развалины джамелийца надежно загородили дорогу преследователям. Ветер ударил в паруса, и Совершенный, более ничем не удерживаемый, помчался вперед. Помчался так, как способны лишь живые корабли. Пронесся мимо последнего джамелийского корабля – и вырвался на свободу.
Зрелище открытого океана показалось его команде истинным благословением Са. Совершенный, казалось, почти не касался воды. Подгоняемый ветром, летел он следом за уходившей Проказницей. А по палубе растекалась кровь Кайла Хэвена, и диводрево отказывалось ее принимать.
ГЛАВА 36
ТАЙНЫ
ПРОРЫВ из вражеского кольца заставил их отклониться к северу, в противоположную сторону от Делипая.
День уже окончательно догорал, когда Совершенный присоединился к остальным кораблям. Проказница быстро шла впереди, уверенно возглавляя их маленький флот. Было очевидно, что общее командование так и осталось за Уинтроу. Альтия невольно гордилась племянником. «Как жаль, – думалось ей, – его отец так и не разглядел в парне того, что сумел подметить Кеннит!»
И надо ли объяснять, что никто из когда-либо любивших Кайла Хэвена не порадовался бы, глядя на то, что с ним сталось. Янтарь молча помогла Альтии отправить его тело за борт, и Альтия самолично смыла с палубы кровь, которую не захотело принимать диводрево. Она пока еще не знала, что станет рассказывать Малте и Кефрии, зная лишь, о чем предпочтет умолчать. И ей заранее было тошно. Вот что значит носить в себе скверные тайны!
Покончив с уборкой, Альтия стала придирчиво осматривать корабли. Проказница шла легко и свободно, с особой грацией, присущей лишь живым кораблям. «Мариетта», небольшое, но ходкое судно Соркора, не без труда держалось за ней. «Пеструшка», сильно пострадавшая в битве, тащилась позади. И последним двигался Совершенный. Альтия чувствовала, как скорбел он по своему другу, белому змею. По спине пробежал озноб, похожий больше на легкую судорогу. Она была нерасторжимо связана с этим кораблем и даже не пыталась отъединиться, хоть и сознавала, что Кеннит был его частью.
Потом она отправилась на корму, разыскивая Брэшена. Она сказала себе, что еще не готова к общению с носовым изваянием. Тем более что там, на баке, стояла Этта, и Этте определенно хотелось сейчас побыть одной.
Пока Альтия пересекала палубу, раскрылся люк и появилась Янтарь. Резчица держала в руках плошку, полную тушеного мяса. От запаха съестного у Альтии мгновенно подвело живот. Она тут только сообразила, что не помнит, когда последний раз ела!
У штурвала стоял Симой. Он приветствовал Альтию улыбкой и подмигнул ей.
– Я всегда говорил, что мы тебя назад заполучим! – объявил старпом.
Альтия в ответ похлопала его по плечу, удивившись про себя, отчего ее так растрогала его дружеская улыбка. Янтарь подошла следом за нею и вручила Симою плошку с едой. Он передал резчице штурвал и, жуя на ходу, направился следом за Альтией.
– Смотри-ка, – сказал он, кивнув за корму. – Все никак не отстанут!
Там, позади них, джамелийские корабли наконец-то строились, приходя в себя от разгрома, учиненного Совершенным. И некоторые действительно уже устремлялись в погоню.
– Я думаю, они просто не смеют нас отпустить, – проговорила Альтия. – Доколе у нас сатрап и он жив, они не могут бросить погоню. Если они не убьют его, у них же все остальные планы прахом пойдут. Они потеряют все. – Она вглядывалась в неприятельские корабли. – Мы правильно делаем, что удираем. Некоторые из этих судов не продержатся до утра. Знаешь, я видела, что делает змеиный яд с кораблем. Тебе кажется, что парус не пострадал – а он вдруг расползается, как гнилое мочало. Так что нам надо уходить как можно быстрее и дальше. Если все-таки придется снова сражаться, пусть их будет поменьше теперешнего!
– А совсем хорошо будет, если мы от них сумеем вовсе оторваться в ночи, – прозвучал у них за спинами голос Брэшена. – Впрочем, если и не сумеем, у Уинтроу теперь есть заложники! – И тень прошла по его лицу. – Надо полагать, он использует их без колебаний.
– Заложники? – переспросила Альтия.
Брэшен встал вместе с ними у кормовых поручней. Лицо у него было серое, молодой капитан выглядел так, словно этот день состарил его самое меньшее на год. И все же он обнял Альтию за плечи и притянул ее поближе к себе, а она обхватила его за пояс. Она никак не могла решить по его тону, одобрял он действия Уинтроу или пришел от них в ужас.
– В последний момент Уинтроу успел снять с тонущего корабля около дюжины знатных вельмож, – пояснил Брэшен. – Наряды у них, во всяком случае, были как у очень знатных господ. Значит, им и цена немалая должна быть как заложникам. Только я все равно думаю, что сейчас нам лучше всего удирать. Вот сумеем занять выгодную позицию, тогда можно и поторговаться. Пиратские острова изобилуют всякими укромными уголками, знаете ли. Ну а мы следуем за тремя кораблями, отлично знающими здешние воды. Так что, может, еще и не придется сегодня нам помирать.
Симой покончил с ужином и, поблагодарив Янтарь, вернул ей плошку, а сам вновь встал к штурвалу. Даже странно было, что в подобный день на корабле продолжалась более-менее обычная жизнь: люди хотели есть, на камбузе стряпалась для них пища. Альтии, право, казалось, что мирному распорядку в этой жизни больше не было места!
Брэшен вдруг обратился к Янтарь.
– Декоративный, говоришь, топорик, – покачал он головой.
Она пожала плечами, в удивительных золотых глазах было непонимание случившегося.
– Я сама прикрепила топорик нагелем, – сказала она. – Я понятия не имела, что он сможет выхватить его и воспользоваться. – И добавила задумчиво: – Странная все же штука – диводрево. Чем больше с ним работаю, тем меньше что-либо понимаю!
– Ну а по мне, так нам с этим топориком здорово повезло, – довольным голосом отозвался из-за штурвала Симой. – Только вспомнить, как от них щепки летели.
Ему никто не ответил.
Альтия плотнее прижалась к Брэшену, наблюдая, как неуклонно увеличивалось расстояние, отделявшее их от преследователей. Сколько всего ей следовало бы рассказать Брэшену! И в то же время – вот оно, простое прикосновение, и вроде уже не о чем говорить.
Тут к ним подошел Клеф. Он посмотрел на Альтию и Брэшена и осуждающе покачал головой.
– Ну никакого стыда! – заявил он. – Прямо на глазах у команды!
И ухмыльнулся. Альтия играючи замахнулась на юнгу. К ее удивлению, парнишка перехватил ее руку и плотно прижал к своей щеке.
– Вот ты и тут опять! – сказал он. – Живая! – Выпустил ее руку и осведомился: – А с Совершенным ты что же до сих пор не поболтала? У него теперь новое лицо, ты заметила? И топор – во какой! И глаза! Голубые, как у меня, вот!
– Голубые? – неожиданно ахнула Янтарь. – Да они же темно-карими должны были быть! То есть даже почти совсем черными!
И, крутанувшись на месте, она взволнованно побежала на бак.
– Странная штука – диводрево, – хмыкнул ей вслед Брэшен. Он явно чувствовал себя отомщенным.
– А переделывать-то и поздно, – поддержал капитана Клеф. – И вообще, такие глаза мне больше нравятся. Они добрые. Как у Мамы!
