убежал.
– Про этот случай я не слышал, но медведи действительно иногда нападают на людей, – авторитетно подтвердил Андрей Тихоныч. Зевнув, он отвинтил крышку плоской солдатской фляжки и сделал несколько глотков.
– Что это у вас? – спросил любопытный Петька.
– Это лекарство. Снотворное. Мне врач прописал, – объяснил Андрей Тихоныч, вытирая губы рукавом.
Ребята еще некоторое время поговорили о медведях и вообще о хищниках, а потом разошлись по палаткам. Андрей Тихоныч отправился в свою палатку, залез в мешок и вскоре захрапел, а ребята не спали и продолжали рассказывать друг другу страшные истории. Филька рассказал про гроб на колесиках, Коля Егоров – про проклятые клады и про мертвецов, Петька – про кровавую руку, а Антон – про животных- людоедов, которые месяцами могут выслеживать своих жертв.
– Ладно! – сказал наконец Коля, зевая. – Давайте спать!
Ребята стали забираться в спальные мешки, как вдруг снаружи, со стороны леса, до них донесся отчетливый, томящий звук.
– Что это? – испуганно спросил Петька.
– Не знаю! – прошептал Филька.
Звук повторился, на этот раз ближе.
– Может, птица? – спросил Антон.
– Ага, птица… Как бы не так! Ты слышал, как ветки под лапами трещат? – сказал Коля Егоров.
– Тшш! Кажется, все стихло! – прошептал Филька.
Ребята выбрались из спальных мешков и стали напряженно вслушиваться в тишину. Несколько минут все было как будто тихо, а потом со стороны костра раздалось какое-то потрескиванье и такой звук, будто крупное животное встряхнуло головой.
– Опять! Уже совсем близко подобрался! Надо ему кого-нибудь одного выкинуть, чтобы он всех не съел! – прошептал Петька, вцепляясь Антону в плечо.
Коля осторожно отогнул полог палатки и выглянул. Ему почудилось, что на фоне затухающего костра мелькнуло что-то темное и скрылось за ближайшим кустом.
– Ты видел? – прошептал он Фильке.
– Видел!
– Как ты думаешь, кто это?
– Наверное, медведь-людоед! – подрагивающим голосом ответил Филька. – Кругами ходит! Ждет момента, чтобы напасть!
– И что нам теперь делать? – спросил Антон.
– План простой! Надо разбудить девочек, чтобы их не застигли врасплох! – Коля Егоров быстро по- пластунски вылез из палатки. Филька Хитров пополз за ним, а в палатке остались только Антон с Петькой.
– Пошли за ними! – предложил Антон.
– Что я, больной, что ли? Я в палатке останусь! – отказался Мокренко.
– Тогда и я останусь! – сказал Антон. Он уже жалел, что спрятал свой топор вместе с остальными тяжелыми вещами.
Они некоторое время просидели в палатке, стараясь держаться подальше от ее входа, как вдруг хриплое дыхание раздалось где-то совсем близко, и одна из стенок палатки промялась, будто бы в нее ткнулась чья-то морда.
– А-а! Нападает! Караул! – завопили они и кинулись вон из палатки.
Заскочив в соседнюю палатку к девчонкам, они налетели на остальных и образовали там кучу малу.
– Оно там! Бежит за нами! Спасайтесь! – крикнул Антон, выбираясь наверх.
Аня оглушительно взвизгнула. Так визжать – до закладывания ушей у окружающих – во всем классе умела только она.
– Будем защищаться! Главное, не впустить его внутрь! – Коля схватил туристический топорик и занял оборону у входа. К нему присоединились Антон, Петька и Филька.
– Где твой Мухтар? – спросил Филька у Ани.
– Он спит, – уныло сказала Аня, на минуту переставая визжать.
– Как спит?
– А так спит. Он переел, а когда он переедает, его не добудишься.
– Хорош защитничек! – фыркнул Петька.
Это была ужасная ночь: темная и безлунная. Ребята сидели, забившись в палатку, и слушали, как вокруг ходит и дышит неведомый зверь.
– Надо бежать к Андрею Тихонычу и разбудить его! Пусть возьмет ружье! – сказала Катя Сундукова.
– Вот сама и беги! Разве медведю что-то дробью сделаешь, он от нее только еще больше рассвирепеет! – отозвался Антон.
– Без паники, Данилов! Никто никуда не побежит! Он не понимает, что такое палатка! – рявкнул Филька.
Не выходя наружу, ребята несколько раз принимались громко кричать, стараясь разбудить Андрея Тихоныча, но тот продолжал как ни в чем не бывало храпеть, ничего не слыша из спального мешка.
За ночь никто из ребят не сомкнул глаз: все, кроме девчонок, по очереди несли дежурство у входа, крепко сжимая туристический топорик.
Наконец под утро, когда небо начало уже сереть, храп из палатки учителя умолк и оттуда, потягиваясь со сна, появился Андрей Тихоныч. Он подошел к костру и поворошил ботинком затухшие угли.
Филька, дежуривший у входа в палатку, замахал руками и зашипел, стараясь незаметно привлечь внимание учителя, но Андрей Тихоныч лишь удивленно взглянул на него.
– Не ходите туда! Там медведь! Осторожно! – закричал во весь голос Филька, услышав, что сопение с другой стороны палатки усиливается.
– Медведь? – удивился учитель. – Где?
– Да там, сзади палатки! Не ходите туда! Нет! – закричал Филька.
Но было уже поздно. Андрей Тихоныч обошел палатку, уставился на что-то и вдруг расхохотался.
Набравшись смелости, Филька и Коля выглянули из-за его спины и тоже стали хохотать. Пощипывая траву, позади палатки стояла большая черная коза с болтавшимся у нее на шее обрывком веревки. Коза подняла голову и издала тот самый звук, который так пугал ребят ночью.
– Вот мы олухи! Откуда она здесь взялась? – спросила Катя.
– Не знаю, потерялась, наверное! Надо ее поймать и отвести хозяевам! – сказал Коля и погнался за козой. Рядом с ним, норовя огреть ее гибкой хворостиной, мчался Петька.
– Я тебе отомщу! Покажу, как нас ночью пугать! – вопил он.
Внезапно деревья стали редеть, и ребята выскочили к шоссе, с другой стороны которого начиналась деревня. Пораженные, мальчишки замерли как вкопанные, а коза, с сумасшедшим блеяньем перескочив на другую сторону, затерялась где-то в деревенских огородах.
– Ну и ну! Выходит, мы сделали крюк и вышли к шоссе! – удивился Андрей Тихоныч, когда ребята рассказали ему о том, что видели.
Вот так и завершился первый поход. Кстати, вещи Антона Данилова так и остались в лесу. Сколько он потом ни искал, ему так и не удалось найти ту высокую сосну, под которой были зарыты его сокровища.
– Вот так и возникают легенды о кладах! – сказал Филька Хитров. – Ничего, не унывай, Данилов! Ты не нашел, значит, археологи найдут лет так через десять тысяч!
Рассказ двадцать девятый
Жил-был онегин
