Мощные руки схватили хрупких эльфеев и подняли в воздух. Те в бессильном гневе сучили крошечными ножками. Чтобы разоружить бузотера, у которого был нож, особых усилий не потребовалось.
Толпа в молчании наблюдала. Двое Стражей выступили вперед и зажали в массивных лапах головки вопящих эльфеев. Потом, совершенно непринужденно, эльфеям сломали шеи. Даже с того места, где стояли охотники за удачей и Коилла, можно было услышать треск костей.
Стражи загрохотали прочь. Трупы они несли как рваные тряпичные игрушки. Толпа быстро поредела.
Лекманн свистнул:
– А здесь серьезно относятся к закону и порядку…
– Мне это не нравится, – посетовал Блаан. – У меня тоже, как у того дохлого эльфея, припрятано оружие.
– Так не показывай его никому.
Блаан все жаловался, а Лекманн поучал его. Это отвлекло их от Коиллы. И она использовала выпавший шанс.
Лекманн загораживал ей дорогу. Она вмазала сапогом ему в пах. Громко застонав, Сифилисная Морда согнулся напополам. Коилла бросилась бежать.
Тут же чья-то рука железными клещами сжала ее шею. Блаан затащил сопротивляющуюся Коиллу в ближайший переулок. Со слезящимися глазами, бледный как смерть, следом прихромал Лекманн.
– Ах ты сука! – прошептал он.
Он посмотрел назад, в сторону улицы. Похоже, никто ничего не заметил. Повернувшись к Коилле, Лекманн с размаху ударил ее по лицу. Потом еще раз.
Она ощутила во рту горький привкус крови.
– Еще раз выкинешь что-нибудь вроде этого, и плевать на деньги! – прорычал Сифилисная Морда. – Я убью тебя.
Удостоверившись, что пленница успокоилась, он приказал Блаану отпустить ее. Коилла вытирала струйки крови, вытекавшие из ее носа и рта. Она не произнесла ни слова.
– А сейчас вперед, – приказал Лекманн.
Путешествие возобновилось, только теперь охотники за удачей не сводили с Коиллы глаз.
Через девять-десять поворотов они оказались в восточном квартале. Улицы здесь были еще уже и еще больше запружены народом. Квартал представлял собой лабиринт, для неискушенного гостя почти непроходимый.
Они стояли на углу улицы, Лекманн пытался сориентироваться. В этот момент внимание Коиллы привлекла высокая фигура. Через два-три дома от них фигура двигалась сквозь толпу. Как и накануне, когда Коилле показалось, что она видит орков, видение было столь же мимолетно. Однако фигура напомнила ей Серафима, человека-сказителя, того самого, кого они встретили на равнине. Он сказал тогда, что едет из Хеклоу. С какой стати ему возвращаться? Коилла решила, что ошиблась. В конце концов, это вполне возможно, ведь все люди для нее – на одно лицо.
Потом опять пустились в путь. Лекманн привел их в самое сердце квартала, в место, где вились и сплетались зажатые высокими стенами проулки. После мучительно долгого хождения по тенистому – и значительно менее людному – лабиринту они вышли в начало улицы. В противоположном конце ее, несколько в стороне от дороги, стояло здание, которое было когда-то белым и красивым. Теперь оно осыпалось и полуразрушилось. Несколько окон были разбиты, единственную дверь обили железом.
Лекманн приказал Блаану постучать, потом локтем оттолкнул его в сторону. Прождав целую минуту, они собрались стучать снова, когда открылся дверной глазок. Желтоватый глаз внимательно изучал их, однако не было сказано ни слова.
– Мы к Разат-Кигу, – объявил Лекманн. Ответа не последовало.
– Меня зовут Мика Лекманн, – добавил он. Бестелесный глаз продолжал рассматривать гостей.
– Один общий друг просветил меня, – продолжал объяснять Лекманн, терпение которого уже начало истощаться. – Он сказал, меня будут ждать.
Молчаливое наблюдение продолжалось еще несколько мгновений, после чего глазок закрыли.
– Не слишком-то дружелюбно нас здесь встречают, – заметил Блаан.
– Да ведь у них и бизнес не слишком дружелюбный, – напомнил Лекманн.
Раздался грохот замков, после чего дверь приоткрылась. Толкнув вперед Коиллу, Лекманн с Блааном вошли внутрь.
Один гоблин встретил их. Второй закрыл дверь и запер засовы.
Гоблины напоминали собой скелеты. Зеленая бугристая плоть у них была так туго натянута, что напоминала пергамент. Ключицы выдавались, и создавалось впечатление, что гоблины слегка горбаты. Но нехватка жира компенсировалась избытком жил: они были сильными, проворными существами.
Головы у них были яйцеобразные и безволосые. Глаза маленькие и опухшие, рты представляли собой прорези, обрамленные похожими на куски резины губами. Носы сплюснутые, с дырочками-ноздрями; уши большие и похожие на большие капли; глаза – с желтушными орбитами и черными радужками. Оба гоблина были вооружены длинными толстыми дубинками-булавами, утыканными железными штырями.
В просторной комнате за спиной у них находились еще семь-восемь тварей с такими же гранитными лицами.
На уровне груди человека вдоль противоположной стены шла деревянная платформа. На ней валялись рассыпанные коврики и подушки. Посередине платформы располагался резной стул с высокой спинкой. По обе стороны от стула стояли стражники.
На стуле восседал еще один гоблин. В отличие от остальных, одетых в кольчугу и кожу, этот был облачен в расшитые драгоценностями шелка. Вялым когтем он удерживал трубку, ведущую к кальяну. Кальян испускал струйки белого дыма.
– Я Разат-Киг, – представился гоблин. Он говорил с присвистом. – Твое имя мне сообщили. – Он бросил оценивающий взгляд на Коиллу. – Насколько я понимаю, вы предлагаете товар.
– Да, предлагаем, – отвечал Лекманн тоном, сочащимся фальшивой искренностью.
Разат-Киг сделал рукой повелительный жест:
– Подойдите.
Лекманн подтолкнул Коиллу, и все трое подошли к невысокой лесенке у края помоста. Их сопровождала пара телохранителей Разат-Кига. Когда приблизились к трону, Лекманн кивком дал Блаану приказ держать Коиллу покрепче, и тот остановил ее на безопасном расстоянии от работорговца.
Разат-Киг предложил Лекманну кальян.
– Что это, кристаллы?
– Нет, мой друг, я предпочитаю более острые удовольствия. Это чистый лаш. Лекманн побледнел.
– Э-э… нет, спасибо. Я стараюсь держаться подальше от сильных наркотиков. Привычка, знаете ли, формируется, и все такое…
– Разумеется. Однако я могу себе позволить это небольшое баловство. – Хозяин глубоко затянулся. Когда он выдохнул сильно пахнущее облако дыма, глаза у него стали еще более стеклянистыми. – Ладно, к делу. Давайте обследуем товар, – он лениво кивнул в сторону одного из своих подчиненных.
Тот оставил место рядом с троном и засеменил к женщине-орку. Пока Блаан крепко держал Коиллу, гоблин ее облапывал. Жал мышцы на руках, похлопывал по ногам, смотрел в глаза.
– Вот увидите, она шустрая, как блоха, – заметил Лекманн, подбавляя в свой тон еще и толику искренности.
Гоблин грубо открыл Коилле рот и стал изучать ее зубы.
– Я тебе не кобыла! – огрызнулась та.
– Слегка брыкается, – сказал Лекманн.
– В таком случае ее обломают, – отвечал Разат-Киг. – Бывало такое и раньше.
Приспешник работорговца закончил изучать Коиллу и кивнул Разат-Кигу.
– Похоже, ваш товар приемлем, Мика Лекманн, – с присвистом произнес работорговец. – Теперь давайте обсудим вопрос оплаты.
Пока они торговались, Коилла осмотрела помещение. Единственная дверь, забранные решетками окна, не говоря уже о мертвой хватке, которой держал ее Блаан, – все это быстро убедило ее, что другого выхода,
