– Верно. Никто даже и не пытался.
– Речь идет об обмене? Мы можем предложить большое количество первоклассного пеллюцида…
– Нет. За звезду я требую дело, а не богатство. Но я сомневаюсь, что вы за него возьметесь.
– А что вы хотите?
– Будь терпелив, я объясню. Ты когда-нибудь задавался вопросом, откуда у меня звезда?
– Такой вопрос мелькал у меня в голове.
– И звезду, и хромоту я получил от Адпар, королевы наяд.
Это удивило не только Страйка.
– Мы всегда считали, что она – миф.
– Возможно, ваша Дженнеста поддерживала в вас это заблуждение. Но Адпар – не миф. – Кентавр притронулся к усохшей ноге. – Она более чем реальна. Она просто не покидает своего царства. И мало кому из вошедших туда без приглашения удалось вернуться.
– Ты расскажешь нам, что случилось? – спросила Коилла.
– История простая. У нас, как и у вашего народа, есть определенные ритуалы, знаменующие переход из одной возрастной категории в другую. В молодости я отличался тщеславием. Я хотел войти в зрелость, выполнив задачу, о которой никакому другому кентавру не приходится и мечтать. Поэтому я отправился во дворец Адпар, чтобы добыть звезду. Благодаря чистейшей случайности я ее получил, но дорого при этом заплатил. Я остался в живых, но был на волосок от смерти. Адпар произнесла заклинание, из-за которого я стал таким, каким вы видите меня сейчас. Теперь, вместо того чтобы использовать оружие на полях сражений, я только кую его.
– Мне очень жаль это слышать, – сказала Коилла. – Но я все равно не понимаю, что ты хочешь от нас.
– Восстановить здоровье для меня важнее любого сокровища, дороже даже кристалла. И только за это я готов отдать звезду.
– Мы не целители, – напомнил ему Джап. – Как мы можем это сделать? Наш товарищ, Элфрей, умеет лечить, но…
– Боюсь, излечение такого повреждения превышает мои скромные способности, – вставил Элфрей.
– Вы неправильно меня поняли, – сказал Кеппатон. – Я знаю, как лечится моя болезнь.
Страйк и офицеры-орки озадаченно переглянулись.
– Тогда скажи, чем мы можем помочь?
– Моя болезнь порождена магией. И единственное средство излечения тоже магическое.
– Но мы ведь и не колдуны, Кеппатон.
– Нет, мой друг… Если бы это было так просто, я бы уже давно прибег к услугам волшебника. Но единственное, что может излечить меня, это слеза самой Адпар.
– Что?
Со стороны орков послышался шепоток недоверия.
– И ты поверил этому трепу? – спросил Хаскер.
Страйк бросил на него выразительный взгляд.К счастью, Кеппатон в ответ не полез на рожон.
– Хотел бы я, чтобы это был треп, сержант. Но я говорю правду. Сама Адпар дала понять, что слеза – единственное средство.
Наступившее молчание нарушила Коилла:
– Полагаю, ты думал о том, чтобы заключить с ней сделку? Звезду в обмен на возвращение здоровья?
– Разумеется. Но я знаю, что из-за ее вероломства ничего не получится. Она наверняка попытается отнять у меня и звезду, и жизнь. Я и калекой-то стал только потому, что ей не удалось убить меня. Наяды – раса злобная и мстительная. Мы имели возможность в этом убедиться, время от времени они устраивают бандитские налеты, доплывая по водам залива до леса.
– Значит, дело обстоит так, – решил подвести итог Страйк. – Мы приносим тебе слезу Адпар, а ты даешь нам звезду?
– Обещаю.
– А что именно мы должны сделать?
– Следует отправиться в ее царство, туда, где Скаррокское болото ближе всего к островам Маллоутор. До этого места отсюда не больше дня езды. Однако есть одна проблема. Сейчас Адпар воюет со своими соседями мерцами.
– Они ведь миролюбивые? – сказал Хаскер. В его устах слово «миролюбивые» прозвучало как ругательство.
– Имея такую соседку, как Адпар, они перестали быть миролюбивыми. Кроме того, они соперничают за источники пищи. Океан тоже пострадал от вызванного людьми ослабления магии.
Да и у нас здесь естественное равновесие нарушилось.
– А где именно расположен дворец Адпар? – поинтересовался Страйк. – Ты сможешь показать на карте?
– Да. Хотя, боюсь, попасть туда будет самой легкой частью задачи. Мой отец однажды снарядил экспедицию, чтобы захватить Адпар. Погиб и он, и все его спутники. Это был тяжелый удар по кланам.
– При всем уважении к духу твоего отца, мы – воины. Мы и прежде подавляли любое, даже самое решительное сопротивление.
– Нисколько не сомневаюсь. Но не это я имел в виду под трудностями. Вопрос, каким образом вы заставите такую суку с окаменелым сердцем, как Адпар, проронить слезу…
– По правде сказать, слезы для нас
– Как это?
– Орки не плачут. Кеппатон опешил:
– Я не знал. Мне очень жаль.
– Что у нас не течет из глаз?
– Мы обдумаем эту сторону проблемы, – вмешался Страйк. – Обсудим с отрядом и решим. Так или иначе, мы попытаемся.
– Попытаетесь?
– Не стану ничего обещать, Кеппатон. Мы оценим обстановку, и если окажется, что задача невыполнима, ввязываться не станем. Во всех случаях мы дадим тебе знать.
– Если сможете, – вполголоса заметил Кеппатон. – Я не имел в виду ничего плохого, мой друг.
– Я так и понял. Ты ясно показал нам, с какой опасностью сопряжено это предприятие.
– Предлагаю вам сегодня отдохнуть, а в путь отправляться завтра. Кстати, вы вооружены недостаточно. Мы заново снарядим вас, как можно лучше.
– Вот она, музыка для ушей орка, – улыбнулся Страйк.
– И еще одно, – Кеппатон сунул руку в карман кожаного фартука, вынул маленький керамический фиал и протянул Страйку. – Это для слезы.
Элфрей разглядывал затейливо украшенный пузырек.
– Могу я спросить, откуда он у тебя. Выражение лица Кеппатона стало почти смущенным.
– Еще одна юношеская проказа, – признался он.
20
