Во время этой заминки бокал Генералиссимуса наполнили высокоградусным лимонадом. Прежде чем выпить, он сорвал с мундира одного из своих адъютантов свежий персик и отправил его в рот.
Дело в том, что адъютанты Генералиссимуса проходили спецподготовку в школе-оранжерее. Она выпускала специалистов разных профилей. На одних росли фрукты, на мундирах других кустились пучки ароматных сигар. Но более всего Генералиссимус ценил адъютанта, поросшего канцелярскими бланками с его, Генералиссимуса, подписью и печатью.
— Мы многого достигли, — объявил Генералиссимус, поднимая бокал. — Но нас ждут еще более славные дела. По последним данным наших ученых, Вселенная бесконечна. Нам всегда найдется, где присосать присоски.
— Да здравствует! Да здравствует! — завопили сотрудники, зазвенели рюмками и стали напряженно всматриваться в глотательные движения двенадцати кадыков Генералиссимуса. Только когда бокал начальника опустел, подчиненные дружно опрокинули в свои глотки рюмки и потянулись к многочисленным закускам. Буфетчицы едва успевали подтаскивать к праздничному столу баки с газированными медузами и сильно наперченным (так любил Генералиссимус) целлюлозным фаршем.
Через несколько минут, когда гастрономическое оживление достигло апогея, один из адъютантов вдруг выстрелил в потолок и прокричал:
— Отставить!
Все отставили рюмки, отодвинули тарелки. Стало тихо. Робот-корреспондент замер с поднятым мнемопером.
— Его Высокоширокоглубокопревосходительство сейчас будут делать сюрприз, — пояснил адъютант, продувая ствол реактольвера.
Распахнулись двери, и четыре гвардейца вкатили на тележке в зал большую железную бочку. Один из них вооружился автогеном и принялся вырезать в бочке отверстие. Закончив работу, он подцепил дымящийся железный круг и сбросил его на пол.
Из открытой бочки выплеснулось немного жидкости. Сотрудники отдела привстали со своих мест и увидели, как из глубины плещущейся воды вынырнуло удивительное существо. Оно во всем походило на ужасные и отвратительные изображения
Обведя присутствующих взглядом рубиновых глаз, оно прожурчало:
— Попрошу объяснить происходящее. Почему ваши ребята ворвались в мое тихое уединение на дне океана, запаяли в бочку и приволокли сюда? Это насилие над личностью, а также нарушение параграфа пятого Кодекса о неприкосновенности океанического планктона на планете Нулиарда.
— Господа, я имею честь представить вам Рубинового Трысьбу, океанического планктона… То есть, тьфу, космического пирата, контрабандиста и работорговца! — провозгласил Генералиссимус, которому понравилось интеллигентное нахальство выкраденного пленника.
Сотрудники отдела одобрительно загудели. Трысьба им тоже пришелся по душе. А сам он между тем вытащил из нагрудного кармана трепыхающуюся рыбину, с омерзением рассмотрел ее со всех сторон и кинул в ближайшего гвардейца.
— Гуманоид Трысьба вел упорную борьбу с объединенными Галактиками. В результате восемь планет полностью разрушены, два солнца, весьма важных в навигационном отношении, замазаны черной тушью, а в Главное хранилище звездных карт запущено 80 000 000 личинок книжного червя, — зачитал адъютант выдержку из личного дела Трысьбы.
…Будущий космический пират в дни своего младенчества был подающим надежды ребенком. Специальная комиссия профессоров Рубиновой планеты, где он родился, к небывалой радости его родителей, обнаружила у Трысьбочки феноменальные врожденные способности к субчисловой математике, квантовой физике, лептонной химии, генной инженерии и еще к двадцати двум сверхсложным наукам. Ребенок обещал стать гением, который будет ниспровергать научные авторитеты и создавать глобальные теории, объясняющие Все-на-Свете.
Но радость родителей и профессорской комиссии оказалась преждевременной. Все свои уникальные способности подросший Трысьба испольовал несколько странно. Создавал электронных кошек на жидких полупроводниках, которые, мягко урча, забирались в дома соседей, а там, выпив мисочку молока и забившись под кровать, вдруг взрывались с оглушительным треском. Трысьба конструировал дальнобойные рогатки с лазерным прицелом и подучивал малышей стрелять из них по окнам. Однажды он создал аппарат, способный увеличивать силу тяжести. Результатом этого открытия стало крушение пригородного поезда на воздушной подушке.
Но Трысьбе все прощали — только чтобы потом он стал великим ученым и совершил массу открытий, необходимых жителям рубиновой планеты.
Трысьба стал студентом университета. Учился он блестяще. Но семеро из его преподавателей получили инфаркты среднего сердца, а еще у двоих в пышных красных шевелюрах прорезалась преждевременная зелень.
Наступил день защиты диплома. Трысьба с оценкой «просто замечательно» защитил их целых двадцать четыре штуки на двадцати четырех разных кафедрах. И в тот же день, взорвав эти кафедры, украл на космодроме звездолет, вывесил на антенне черный флаг и стал космическим пиратом.
«Как могло так получиться? — недоумевали родители, соседи и вообще все обитатели Рубиновой планеты. — Ведь он подавал такие большие надежды!»
— …Два года назад Трысьба был захвачен земной группой спецназначения под руководством Льва Ильича Маковкина и заточен на планете Нулиарда. Освобожден из плена диверсионным взводом полковника Квастрабуса.
Адъютант, зачитавший личное дело космического пирата, немедленно сжевал секретный документ. Этого требовала инструкция, а, кроме того, это было вкусно.
Трысьба спрыгнул с бочки.
— Благодарю вас, господа, за вашу бескорыстную помощь. Никогда не забуду того, что вы для меня сделали. А тебя, папаша, — Трысьба повернулся к Генералиссимусу, — век помнить буду!
Артистически поклонившись, пират выпрямился и сиганул через накрытый стол в окно. Только мокрый лакированный ботинок, сорвавшийся с задней ноги злодея, крепко съездил по физиономии Генералиссимуса.
— Держи! — С этой физиономии мигом слетело привычное выражение отеческой доброты. — Держи его!
— Пишите письма! — донесся голос Трысьбы. А потом раздался плеск.
— Догнать! Живьем взять!
Меньше всего Трысьба рассчитывал оказаться по горло в какой-то студенистой трясине. Улиц здесь не было, — придя в себя, Трысьба отметил это в первую очередь. На бескрайнем болоте, среди серой пены и бурления вонючих извержений, поднимались островками прозрачные купола-казармы, соединенные транспортными коридорами. Кое-где на подсохших бугорках были водружены камни с надписями: «Здесь будет воздвигнут…» Почти все обещающие надписи скрывала плесень.
Впрочем, Трысьбе было некогда вчитываться, что здесь планируют воздвигать. Он рванулся к бронегрязеползу, на котором сюда прибыл Генералиссимус, уцепился за ступеньку, вскарабкался в кабину и изящным пинком выставил вон опешившего водителя. Взревели двигатели. Ударил фонтан грязи. Бронегрязеполз понесся по болоту, лавируя меж казарменными куполами.
Пришло время осмотреться, как следует. Осмотрительность — одно из наиважнейших качеств для космического пирата. Это Трысьба знал твердо. Казармы сделаны прозрачными, видимо, для того, чтобы солдаты постоянно чувствовали: они на виду. Это дисциплинирует. А что касается грязи… Что-то подсказывало Трысьбе, что болотной жижей планета стала покрываться недавно. На трясине технические цивилизации не развиваются. Опыт подсказывал: чем больше на планете казарм, тем меньше чистоты.
