– Я думаю, он не собирается на нас нападать, – сказал Фома. – Мы имеем дело с совершенно особенным глотуном.
– Ага, особенный он! Как бы не так! А моя труба? А липучка? – обвиняюще произнес Димка.
– Вспомни: с трубой ты на него первый накинулся. Липучка тоже хотела его притянуть, так что он только защищался.
– Бедненький глотун! – с негодованием фыркнул Демидов. – Бедненький, несчастненький! Его родственнички... ну это... почти всю Землю уже сожрали, научную экспедицию всухомятку без бульона умяли, а он тут на ковре лежит, сытый-довольный, и трубу от пылесоса переваривает.
– Люди тоже бывают разные, – сказал Фома. – Одни злые, а другие – добрые. И потом, чем ты объяснишь, что воронок две, а кирпича – три? Похоже, какой-то глотун не участвует в этом обжорстве.
– Тьфу ты! – плюнул Димка. – Ты что, Фома, влюбился в этот кирпич, что ли?
Соболев задумался и поправил на носу очки. Как многие – но далеко не все! – очкарики, он был очень обстоятелен.
– Влюбился – не влюбился, но этот кирпич... то есть глотун, не кажется мне опасным. Он мне даже симпатичен, – сказал он.
Демидов опешил.
– Что? Тогда дотронься до него! Иди-иди! А я посмотрю, как твой любимчик тебя сожрет.
Фома сделал шаг вперед. Потом еще шаг.
– Эй, ты серьезно, что ли? Действительно хочешь до него дотронуться? – не поверил Димка.
Соболев присел на корточки и протянул ладонь к кирпичу. Глотун лежал спокойно, однако мальчику казалось, что его обращенная к потолку сторона чуть подрагивает.
«Я дотронусь до него, и он меня сожрет. Моментально. Раз – и меня нету. Они же даже океанские корабли проглатывают», – подумал Фома.
Но отступать было поздно. За спиной напряженно пыхтел Димка Демидов.
Соболев протянул руку и дотронулся до кирпича. Вначале лишь на миг – кончиками пальцев, а затем и всей ладонью. Дотронулся и сам не поверил: космический монстр его не сожрал.
Глава 4
«ПОСМОТРИТЕ НА ОСТОЛОПА! ОН ЗАВЕЛ РУЧНОЙ КИРПИЧ!»
1
На ощупь глотун был твердый, как настоящий кирпич. Твердый, но чуть теплый. Фоме даже почудилось, что, когда он дотронулся до него, глотун издал какой-то звук. Вроде бы замурлыкал, как кошка. Но звук этот оказался таким непродолжительным, что мальчик точно не был уверен: вдруг это у него в животе забурчало?
Бледное лицо Димки покрывалось красными пятнами – к Демидову постепенно возвращался румянец.
– Ну ты даешь! Ты спятил? Может, ты его и на руки возьмешь?
– Почему бы и нет?
Фома наклонился и осторожно поднял глотуна с ковра. Он ожидал, что тот будет тяжелым. Ничего подобного. Глотун был почти невесомым. Мальчик был убежден, что настоящий кирпич такого размера весил бы гораздо больше.
Димка вытаращил глаза.
– Ну это... Глазам своим не верю. Маразм крепчает! – пробормотал он.
– На! Хочешь его подержать? – предложил Фома.
Но не успел он протянуть к нему ладони, как Демидов совершил такой невообразимый скачок назад, увидев который горный баран скончался бы от зависти.
– Не вздумай! Убери сейчас же свой булыжник или я за себя не отвечаю! Вообще вали отсюда: мне тут болваны с ручным кирпичом не нужны! – завопил он.
Фома пожал плечами.
– Психованный ты какой-то! – сказал он. – У тебя, Демидов, по-моему, не все дома.
– Это у тебя не все дома! Кирпичи он приручает! Не проси у меня больше дисков с играми! – закричал Димка, бесцеремонно выталкивая его в коридор.
Случайно Демидов оказался слишком близко от кирпича, и тот, сделав неуловимое движение и словно вытянувшись, оттяпал у него от куртки две пуговицы. Как и в случае с трубой, пуговицы на мгновение сделались ало-красными, а потом просто исчезли, превратившись в чистую энергию. Теперь на Димкиной куртке болтались только нитки, которыми они были пришиты.
– А-а! – взвизгнул Демидов, повторяя свой коронный скачок.
– Вот видишь, – сказал Фома. – Он как человек. Ему не нравится, когда на него орут. А кому понравилось бы?
Держа кирпич в руках, Соболев вышел на площадку и вызвал лифт. Ожидая кабину, он слушал голос диктора, доносившийся из ближайшей квартиры:
– Странные воронки продолжают поглощать вещество, смещаясь все ближе к экватору. Не более часа назад гренландская воронка стремительно перенеслась на несколько тысяч километров южнее и зависла над территорией Франции. Здесь она втянула склад с восьмьюдесятью тоннами шоколада и, пересекая железнодорожные пути, проглотила два товарных состава. Силы французской полиции приведены в состояние боевой готовности. Истребитель, высланный в район воронки, бесследно исчез. Воронка тем временем не стоит на месте и продолжает смещаться в южном направлении. Другая воронка движется ей навстречу со стороны Саудовской Аравии и Сирии. Судя по направлению их движения, встреча двух воронок должна произойти над Черным морем. В предполагаемый район их соединения срочно перебрасываются вооруженные силы ряда стран.
Фома вышел из лифта. Кирпич по-прежнему был у него в ладони.
– Ну и приятели у тебя! Не сидится им на месте! – сказал мальчик.
Глотун, разумеется, не ответил. Только слегка замурлыкал и, когда Фома выходил из подъезда, ловко сожрал целую секцию из трех почтовых ящиков.
– Ты эти штучки брось! Что за мелкое хулиганство? – строго сказал ему Соболев.
Он начинал уже привыкать к тому, что у него есть свой собственный, почти дрессированный кирпич.
2
Фома Соболев шел по улице, нес перед собой кирпич и размышлял, как Флюк, вернувшись, отнесется к тому, что он, Фома, приручил глотуна. И вообще куда, собственно говоря, подевался сам Флюк? Впрочем, за пришельца мальчик особенно не беспокоился. У него есть липучка. А когда у тебя есть липучка, то ты в безопасности.
Фома так погрузился в эти размышления, что не заметил, как, огибая угол дома, налетел на какого-то парня. Парень этот был высокий, широкоплечий, с коротким темным ежиком волос и рачьими глазами навыкате. Когда Фома, подняв глаза, узнал того, на кого налетел, ему стало жутковато. Это был Ромка Филин, девятиклассник, гроза всей их школы. Ну, если не всей, то, во всяком случае, младших классов.
Когда-то этот Рома Филин занимался около года карате, и это оказало непоправимое воздействие на его психику.
– О, какие люди! – фыркнул Ромка, толкая Соболева в плечо. – Прут как танки и никого не замечают! Самые наглые, что ли? Мускулатура новая выперла?
Филин смахнул с носа Фомы очки, больно стукнул его костяшкой среднего пальца в лоб и хотел уже пройти дальше, но тут заметил в руках у мальчика кирпич.
– О! – удивился он. – Кирпич! Зачем кирпич? Сам каратист, что ли? Положишь его дома на табуретку и ребром ладони кия-кия? А ну дай сюда, я тебе покажу, как кирпичи ломать надо!
