мгновения. Темных учат этому упражнению почти с того времени, как они начинают твердо стоять на ногах. И в первые месяцы учителя действительно сидят с подопечными не один час.
Солнечные лучи коснулись опущенных век и я, уже какое-то время просто сидящий без движения, распахнул глаза. Жгучий свет ожег зрачки и… превратился в мягкое тепло. Я расслабленно откинул голову, наслаждаясь им и зная, что сейчас мои глаза, обычно темные, напоминают два солнца. Немногим известно, что не только от Сердца зависит наша сила. Мы способны также собирать ее из окружающего, хоть и понемногу. Если до того, как светлые прикрыли Сердце, я мог полностью восстанавливать резерв силы за пару часов, то сейчас мне без подобной природной подпитки потребовалась бы неделя. Каждый темный сам подбирает себе эти природные источники и, бывает, кто-то до конца жизни не знает, что именно быстрее всего восполнит ему резерв. Кто-то наполняется силой от близости воды, кто-то – от прикосновения к камню определенной породы, а кто-то никогда не узнает эйфории единения, так как его сила сокрыта в соке экзотического цветка, что не растет на родине. Мне повезло, мои источники почти всегда перед глазами – я мог питать резерв силой небесных светил.
Солнечный свет уже освещал меня по пояс, когда позади что-то хлопнуло и прозвучал странно приглушенный голос Арнии:
– Если ты решил спрятаться и переждать наш уход, темный, то можешь не надеяться, тебя снимут оттуда и пинками погонят впереди отряда!
Сдержав невовремя проснувшиеся охотничьи рефлексы, я медленно поднялся с колен и обернулся. Крышу эту выбрал еще и потому, что сюда выходило только одно окно – окно моей комнаты, которую я поспешил занять и в этот раз. Но я не учел, что с приходом в мою жизнь светлых любое личное пространство превращалось в проходной двор. И теперь в окне моей комнаты стояла, старательно не глядя в мою сторону, Арния.
– Так уж и пинками? – не убирая с лица упавших прядей и прищурив глаза, я пережидал, когда погаснут в зрачках отблески солнечного света. Резерв заполнился едва ли на четверть, я так и не смог нормально сосредоточиться, да и времени особо не было. Кстати, чего это светлая так разрумянилась? По лестнице что ли вверх-вниз носилась от потрясения?
Не поворачивая головы, девушка скосила на меня глаза, снова отвела взгляд и быстро протараторила:
– Тебя парни ищут в кладовых с мукой. Ты должен кое-что выслушать. Спускайся во двор, не то тебя спустят насильно.
По-моему, эта воинственная девушка не способна говорить без угроз. А такая милая была сначала. "Да, даэль, конечно, даэль…". Смеялась над моими шутками, улыбалась мечтательно. Хотя догадываюсь, какие мечты могли бродить в головке ненавистницы темных, когда одного из них она вела в западню. Уж я бы помечтал… М-м-м, а почему в кладовых? Хотя, что с них возьмешь, светлые…
А мне пора выбирать тактику. Есть два основных варианта поведения в этой компании, пока они не узнали меня таким, какой я есть. Либо я становлюсь истинным проводником, требующим подчинения, уважения, как ни смешно в моем случае, и не позволяющим себе никаких темных выходок, либо этаким шутом, которого никто не будет воспринимать всерьез и, соответственно, слушать. Последнее изобразить легче, да и контролировать светлых можно не только прямыми советами, но не лежит у меня к этому душа. Шут из меня получится мелкопакостливый, а я пакости делать не люблю… мелкие. Разлюбил после того знаменательного случая с короной Миреля, о котором писал Мроис. Задумка вообще принадлежала Сильрану, но исполнение было мое. Мне и в голову не пришло бы играть с людским королем, прибывшим к Властителю на какой-то праздник. В тот раз Сильран за мое согласие лишился своего лучшего артефакта- накопителя. Именно я накладывал иллюзию на цветочный горшок, так как всегда лучше управлялся с такой магией. Ну и досталось нам тогда… И это при том, что Мирель Добрый так и не успел надеть "корону", то есть то, что так выглядело. Кто-то из знати, обладающий даром Видения, вовремя предупредил… "Ваше величество, э-э-э… вы уверены, что желаете одеть ЭТО!" Видящие ведь не различают иллюзий, для него горшок изначально был горшком. И как только осмелился подойти?!
Наказание увеличилось вдвое, когда выяснилось, что настоящая корона украшает рогатый череп карликового дракона в музее.
Миреля не зря прозвали Добрым, нас он простил, а о том, где пропадала его вещь, к счастью, не узнал. Но память о наказании осталась… Теперь, если что-то задумываю, то масштабное, чтобы не жалко было отвечать за это. Я встряхнул головой, отбрасывая лишние мысли. И, приняв решение, мрачно плюнул с крыши на землю. Земля ответила потоком ругани в адрес "драных комков перьев", что разлетались над порядочными орками. Машинально перевел с оркского, и, щадя собственные нервы, решил не спускаться вообще. Подхватил одежду и, совершив короткий прыжок без разбега, повис на подоконнике собственной комнаты. Арния вскрикнула и отшатнулась. Позади нее стояла кровать, спинка которой, ударив под колени, заставила девчонку завалиться назад. Я, уже лежа животом на подоконнике, видел, как светлая, пытаясь удержаться, схватилась за свисающую ткань балдахина…
Не знаю, на чем та крепилась. Но потянулась за рукой, словно паутина, уводя за собой всю тяжелую материю, что там была, и укрывая девчонку. Успел заметить только круглые, с расширенными зрачками, зеленые глаза.
Поймал себя на самодовольной ухмылке. Тут кто-то что-то говорил про мелкие пакости? Так и быть, если они случайные, я не против.
Шевельнул мозгами и тут же стер ухмылку. Я теперь кто? Вот и следуем образу.
Едва прикоснулся к барахтающемуся клубку, пытаясь отыскать край, Арния завизжала. Не знаю, что она там подумала, но визжала качественно. У меня мигом заложило уши, в клыках засвербело. Морщась и, по возможности, фиксируя бьющееся под тканью тело, отыскал край, за который и потянул. Визг приобрел панические нотки и мне отчаянно захотелось запихнуть побольше ткани где-то в районе его источника. К сожалению, теперь я себе такого не мог позволить. Да и взялся уже, не бросать же на пол-пути.
В тот миг, когда из-под балдахина появилась взьерошенная Арния, я отступил, а девушка перестала визжать, уставившись на мое страдальческое лицо, дверь слетела с петель и в проеме появились светлые ГЕРОИ. Именно так, большими буквами. С обнаженным оружием, героически-возмущенными лицами, в белых от муки одеждах…
Из картины выбивалась только виновато-улыбчивая физиономия Варгота, что, вцепившись к дверную раму, загораживал проход своей невысокой фигурой. Заметив его обпаленные магией рукава, я перевел взгляд на валяющуюся посреди комнаты дверь. На ней, светлая на закопченном, отпечаталась фигура с раскинутыми руками.
Первой пришла в себя Арния, если так можно сказать. Мы все уставились на нее с одинаковым ужасом, слушая громкий, явно истерический, смех. Девчонка сидела на краю кровати, как я ее оставил, освободив, показывала пальцев на дверь и захлебывалась безумным хохотом.
Тогда я просто подошел и залепил ей пощечину.
Тишина оглушала. Только постукивали золотые монеты в столбике, которыми я поигрывал. Приговил Варготу. За моральный ущерб. Мои деньги, что у него на хранении, он, конечно, с моего согласия пускал в оборот, но и десяток золотых изниоткуда не берутся. Очень уж мне нравится, как он мне служит. В замок бы таких слуг…
Кто бы мне за одну ночь нашел четверку неплохих лошадей да пару женской одежды, если до ближайшего жилья несколько часов нормальной рыси.
Светлые заняли противоположную сторону стола, хотя по природе своей он был круглым. Так и сгрудились напротив плечом к плечу, позволяя мне вольготно расположиться на стуле, закинув ноги на сиденье другого и подперев голову рукой.
Снова сухо простучали монеты. Ароника, как самого слабонервного, слегка передернуло. Я скучающе зевнул и поменял положение ног.
– Кто-то хотел поговорить со мной?
Мрачный эльф легонько встряхнулся, сбрасывая вцепившихся в него, словно гоблины в золото, девчонки и монаха. Скрестил тонкие руки на груди:
– Ты прекрасно понимаешь, что не можешь быть главным, темный. Маг посмеялся над тобой в этом
