рукой по лицу, частично стирая чешуйки сухой крови, частично размазывая свежую. Слипшиеся сосульки волос, почерневших, кажется, еще больше, облепили лоб и шею.
Кровь везде… Ее запах, чуть сладковатый, отдающий железом и солью окутывает меня облаком, все вокруг покрыто темной, маслянисто поблескивающей пленкой. Тяжелые капли срываются с клинка и падают на влажную землю. Это единственный звук, что нарушает мертвую тишину. Мертвую во всех смыслах. В душе пусто, как в гулкой пещере, мыслей нет, я механически переставляю ноги, оскальзываясь на мокрых камнях и едва замечая это. Обрывки плаща волочатся позади, собирая грязь. Землю вокруг покрывают мертвые, окровавленные тела и ошметки одежды неопределенного цвета. От тишины звенит в ушах. Мне кажется, что это мухи уже слетаются на пиршество… Да, так и будет. Скоро сюда потянутся и падальщики покрупнее. И буду рвать, истекая ядовитой слюной, тех, что еще недавно бегали и смеялись, тех, что полчаса назад кричали в ужасе, встречая смерть от клинка темного…
Учитель, что ты сделал? Ты, тот, кто учил меня не доверять никому, и кому я верил, как самому себе… Ты, с улыбкой обещавший мне сегодня важный урок. Разве мог я знать, седлая коня, что ты подготовил? Я просто не верю…
Их пришлось убить. Из милости. Для того чтобы спасти хотя бы души. Ты хотел отдать их демонам… Ты, говоривший, что нет глупее тех, кто имеет дело с тварями Хаоса. Ты, веривший, что не темные служат Тьме, но Тьма и Хаос подчиняются темным. И чертивший сегодня пентакль посреди этой деревни.
Ты принес сюда Хаос. А я стоял и смотрел, не в силах пошевелиться, скованный ужасом и непониманием. И лишь когда твой жертвенный нож перерезал горло первой крестьянки, что покорно пришла на Зов с пустыми невидящими глазами, я увидел во взгляде твоем истинное безумие…
Свежая жертва наполнила рисунок силой, и он налился белым свечением. Сила тьмы серой дымкой потекла по земле, покрывая инеем камни. Они трескались, как от жара, холод превращал дыхание смертных, пришедших, как овцы на зов пастуха, в белые облачка пара…
Твои короткие темные волосы с прядями седины, не прикрытые капюшоном, казались светлее лиц смертных, утративших всякое выражение.
– Что ты делаешь? – крикнул я, но тьма поглотила звук, и, кажется, откликнулось хохотом множества голосов. Но ты прочел мои слова по губам. И сумасшедшая усмешка изогнула тонкие губы. Серые глаза посветлели, приобретая яркость серебра, ты вбирал силу, а трава под твоими ногами высыхала, осыпаясь тленом прямо на глазах. Меня толкнула в грудь холодная волна силы, прошла сквозь стоящих вокруг пентакля смертных, лишая их остатков воли. Отныне они принадлежат Хаосу, и живые тела – лишь вопрос времени. Однако ты, похоже, не собирался ждать, пока люди умрут сами. Снова взялся за ритуальный клинок.
Кровь брызнула на рисунок пентакля, исчезая в сером тумане выливающейся силы. Из дымки медленно проявлялся демон. Я еще не видел его жуткой рожи, но уже заметил болтающийся между передних лап медальон. Звезда Смерти. Твоя Звезда Смерти…
Может, я никогда так и не узнаю, каким образом она оказалась в лапах одного из сильнейший демонов Хаоса, но в тот миг я понял, что отныне ты потерян для меня. Как и смертные… И взялся за меч.
Кровь залила пентакль. Но я не дарил ее Хаосу, напитал ненавистью к тому, что отобрало у меня единственное, что я ценил.
Пусть твоя цель была иной, я принял этот урок. И вобрал силу всех смертей этой ночи.
А ты исчез. Вместе с демоном. Я даже не видел этого, потому что едва поднял меч, как демон вскинул руку и длинным желтым когтем указал на меня. И ты зеркально повторил его жест. Тогда смертные повернулись ко мне лицами и синхронно сделали шаг вперед, оскаливаясь несуществующими клыками…
Кровь… Тишина, нарушаемая лишь звуком моих спотыкающихся шагов. И далеким перестуком копыт.
Я стоял посреди залитой кровью площади и безразлично смотрел на Властителя. Рядом с ним остановил жеребца мой отец, но я едва его заметил. Мне сейчас все было безразлично. Слишком много силы, много смерти, слишком много чужой боли…
Кровь капала с промокших краев плаща. Под взглядами темных я впервые почувствовал, насколько потяжелела ткань, пусть даже изрезанная мною самим в пылу боя с Одержимыми. Расстегнул фибулу, позволяя упавшему плащу накрыть тело лежащего у ног человека. На лице его застыл ужас. Ничто теперь не говорило о том, кем он был раньше. И как бросался на меня, не чувствуя пронзающего тело клинка, кусаясь, впиваясь в тело вырастающими прямо на глазах когтями. Запах крови перебил даже зловоние тварей Хаоса, от них не осталось и следа, сбежавших из тел смертных в момент смерти.
Я повернулся к застывшим Властителю со свитой спиной и медленно заковылял к центру площади. Там ты стоял в последний момент…
Позади кого-то вырвало. Уж не Властителя, точно. Слабонервная у него охрана, однако. Я
остановился посреди погасшего пентакля. Здесь стоял демон. И тела вокруг наименее подвержены опознанию. Я не смогу объяснить твое исчезновение, и темные наверняка решат, что одно из этих тел – твое, потому что следы твоей ауры еще висят в воздухе. И от них совершенно не пахнет безумием… Как от меня сейчас.
– Взять его!
Короткий приказ – и на меня падает несколько обездвиживающих заклятий. Мог бы стряхнуть их, словно мусор, с такой насыщенностью силы смерти. Но в том и дело, что мне по-прежнему все равно. И потому я запрокинул голову к небу и безумно расхохотался, выплескивая накопившийся ужас. А потом пропустил заклятия сквозь защиту и, как подкошенный, рухнул на землю, так и не выпустив из рук меча…
Этот сон-воспоминание не снился мне уже около полугода. И я надеялся, больше не повторится. Как оказалось, зря. Немного усталости, компания враждебно настроенных личностей под боком – и вот результат: судорожно сжимающая рукоять меча рука, бешено колотящееся сердце и знакомый солоноватый привкус на языке. Я был благодарен светлому, разбудившему меня, как родной матери. И смысл его слов казался почти добрым, а поведение в последнее время – ласковым до неприличия.
– Ароник спит, – шепот эльфа раздался в ночи, словно гром. По крайней мере, для меня. Похоже, до сих пор он старательно молчал, чтобы нужные, или наоборот, ненужные личности уснули.
– И что? – пробурчал Росс.
– М-м-м? – Арния из-под одеяла.
– Самое время его… того, – звук рассекаемого ладонью воздуха. В ночной тишине только на слух можно было читать каждое движение эльфа. Обожаю ночь…
– Ароника?! – ужаснулась девушка, выпутываясь из одеяла.
– Его…, – просвистел сквозь зубы эльф, указывая… тут и думать нечего на кого!
Задумчивая тишина. Протяжный крик ночной птицы, стрекот насекомых, запах горелой каши… Пока светлые вечером разбирались с вымышленными ядами, котелок так и оставался на огне.
– А при чем тут Ароник?
– Он владеет магией и не даст ничего сделать. Слушает своего учителя даже в мелочах. И не понимает, что сейчас маг ошибся, – яростный шепот эльфа был прерван разнесшимся по лесу воем. Темная гончая. Спустя мгновение за ним прозвучали далекие вопли с явным оркским акцентом.
Снова тишина. Я ощутил на шее щекотку, как бывало обычно от чужих пристальных взглядов.
– Может, разбудить? – дрожащим голосом предложила Арния, – он наверняка знает, кто это.
– Кто, и так ясно. Орки со своими ручными волками. И удивлюсь, если они гонятся за нами не по его приказу.
– Что? Но ведь клятва…
– А он сам и не причинит нам вреда. Просто в нужный момент отойдет в кустики по делам – и готово. Чужими руками.
Я подавил вздох. У эльфа все мысли в одном направлении. Трудно с ним будет.
А ребята мои серокожие – молодцы. Не отстают. Это при том, что передвигаются наемники исключительно на своих ногах. Не зря армия Властителя почти полностью состоит из орков. Выносливы и
