- выбор проблем и задач, стоящих перед научной дисциплиной.
Как только мы это признаем, желание сохранить парадигму в неприкосновенности представляется абсолютно бессмысленным занятием. Поскольку изменение парадигмы - есть естественная и нормальная составляющая любого исследования. Каждый новый наблюдательный факт, каждый новый способ наблюдения, каждая новая задача, которую перед собой ставят исследователи, меняют ее самым неожиданным образом.
Если вы действительно стремитесь понять, в каком мире мы живем, для чего природе понадобился человек, являются ли люди венцом творения или всего лишь промежуточной ступенью в эволюции живых существ, а то и наоборот - деградирующим элементом мироздания, обреченным через покаяние и смирение восстановить свое потерянное положение - смело меняйте парадигму (особенно, если она важна для вас!). Смело ставьте перед собой новые задачи!
В частности, возможны различные взгляды на судьбу человечества. И это прекрасно, поскольку работа исследователя как раз и состоит в анализе возможных вариантов, моделирующих изучаемое явление. Только так можно приблизиться к адекватному пониманию реальности. Абсолютно недопустимо, когда на любое научное исследование накладывается предварительная идеологическая и мировоззренческая цензура.
Не ищите в моих словах что-то новое, революционное, все это уже давно известно. Если для вас так важны ваши принципы - не будьте учеными! Признаемся, что мало кто из серьезных творческих натур желает ограничивать свою исследовательскую деятельность служением устоявшимся мнениям. Настоящих исследователей привлекает новая, свободная от догм наука, опирающаяся на менее строгую систему аксиом. Из моих слов вовсе не следует, что я призываю атаковать сложившуюся научную практику с позиций мистики и мракобесия. Наоборот, новые горизонты в познании откроются только профессиональным исследователям, досконально изучившим основы выбранной ими дисциплины, которые, впрочем, не падают в обморок, обнаружив факты, ставящие под сомнения отживающие догмы. Творите. Будьте смелы".
Макарову статья показалась интересной. Он отметил, что со многими из перечисленных в ней положений трудно спорить. Но самое удивительное заключалось в том, что даже при беглом чтении он обнаружил в тексте с десяток вполне перспективных сюжетов для новых сочинений. Все дело было, конечно, не в оригинальности высказываний Махова, а в том, что Макаров излечился от своей творческой импотенции.
Творческий кризис был окончательно преодолен. Макаров с трудом вспоминал о душевном разладе, совсем недавно буквально выворачивающим его наизнанку. Теперь он представлял свои душевные муки совсем по-другому. Не интеллектуальная импотенция, а тяжелый поиск верной темы для нового произведения - вот, в чем была его проблема. Сейчас он был готов работать над тремя сюжетами сразу , но Макаров не привык бросать начатое дело на полпути, биография Виктора Кларкова осталась для него первоочередным делом. Он написал письмо и отправил по указанному в интернетовской статье электронному адресу. К его удивлению, ему сразу же ответили, сообщив домашний телефон Махова.
- Имею честь говорить с Петром Маховым? - спросил Макаров, стараясь деликатностью обращения произвести на своего собеседника благоприятное впечатление.
- Кто вы? Я вас не знаю.
Голос был противный.
- Да кто это, в конце концов? Вы оторвали меня от работы! Я занят!
- Честно говоря, я привык к тому, что меня сразу узнают, - Макаров решил разрядить атмосферу. - Но если вы не следите за развитием отечественной литературы...
- Не слежу. Господа литераторы сделали все от себя зависящее, чтобы от них держались подальше! Сочиняете всякие глупости!
- Вот как... Что ж, разрешите представиться. Макаров, как ни прискорбно сознаваться, писатель. Добавлю - хороший писатель.
- И зачем вы позвонили мне?
- По делу, естественно. Я слишком занят, чтобы заниматься телефонным хулиганством.
- Говорите прямо - что вам от меня нужно?
- Видите ли, мне представили вас, как одаренного ученого, к тому же близкого друга Виктора Кларкова.
- Виктора? Вы знали Кларкова?
- Об этом, собственно, и речь, - Макаров был доволен тем, что сумел завязать разговор. - Я не по своей воле отвлекаю вас от дел. Действую по поручению Ксении, супруги Кларкова, собственно, это она рекомендовала вас, как единственного человека, способного профессионально разобрать бумаги Виктора, оставшиеся после его исчезновения. Ну, сами знаете, архив, интеллектуальное наследие, желание близкого человека сохранить память о выдающемся ученом и исследователе, которым, вне всяких сомнений, являлся Виктор Кларков, не дать, так сказать, пескам времени скрыть от потомков его достижения...
- Виктор отрицал существование физического времени, - стараясь подавить раздражение, вставил Махов.
- О, я знаю это, - ответил Макаров. - Имел удовольствие обсуждать эту проблему с ним лично, в прошлом году. Но дело в том, что пески времени делают свое черное дело, даже когда в них не верят.
- Вы встречались с Виктором? Тогда понятно, откуда мне известно ваше имя. Что-то такое про вас Виктор говорил, но, простите, никак не могу вспомнить детали. Но не ругал, это точно.
- Мы с ним хорошо поговорили.
- И он, конечно, рассказывал вам о нуль-транспортировке?
- Да...
- И предлагал заняться ее реализацией вместе?
- Нет...
- Хорошо. А то сейчас многие готовы объявить себя его соратниками.
- Ну, зачем вы так... Мне ли посягать на чужую славу, мне и от своей покоя нет.
- Есть слава, а есть - слава...
- Хорошо сказано, дружище, - Макарова разговор начал забавлять. - Достойно философа. Но давайте поговорим о моих проблемах в другой раз. Сейчас меня интересует совсем другое - собираетесь ли вы заниматься бумагами Виктора?
- Чего ради? Скоро он вернется и распорядится ими сам.
- Да, было бы здорово! А если не вернется? Давайте ознакомимся с архивом. В его бумагах наверняка есть упоминание о возможном возвращении. Я не верю, что Виктор хотел скрыть от вас содержание своих записей. Насколько мне известно, он, наоборот, изо всех сил пытался привлечь вас к сотрудничеству. Разве не так?
- Да, это верно...
- Тогда вам и карты в руки....
- Постойте, вы же не знаете...
- Давайте обговорим детали при личной встрече, хорошо?
Махов промолчал.
- Послушайте, Кларков был вашим близким другом, почему я должен терять свое драгоценное время на лишенные смысла препирательства? - Макаров постарался голосом показать, как он возмущен. - В конце концов, это ваш долг.
- Похоже, что так...
- Вот и отлично, как мне вас найти?
Махов оказался вполне похож на образ, который после телефонного разговора придумал себе Макаров. Он был целеустремлен, знал себе цену и явно любил, когда им восхищаются. Впрочем, именно так, по мнению Макарова, и должен был выглядеть самодостаточный, уверенный в своих силах человек. А в том, что Махов привык обходиться без начальников и указчиков, сомневаться не приходилось. Макарову было неприятно сознавать, что перед ним сидит его ровесник. Вот ведь, есть люди, которые занимаются
