Чем гуще валялись камни, тем чаще попадались дикие яблони и груши. Их старые уз-ловатые стволы от земли до нижних веток заросли такими же нашлепками лишайников, что и каме-нья.
- Обработанные камни, ряды фруктовых де-ревьев... Случайно ли это? - спросил Коська.
- Не случайно, - совсем не вникая в вопрос, от-ветил Вадик.
Ребята шли по отлогому склону, раздвигая тя-желые лапы-ветви. За сплошной зеленой стеной наткнулись на уходящую вверх стену.
Ее и с трех шагов невозможно было разглядеть. Увитая плющом укрытая от глаз распластавшими-ся по камням ветвями, она притаилась в глуши не-преодолимой преградой, заставила ребят застыть перед ней в немом удивлении.
- Крепость?- обрел наконец дар речи Коська.
-А что по-твоему?- Вадик не любил гадать. Он смотрел на мир проще: есть стена, значит кре-пость. И никаких вопросов. Коська ощупывал камни.
- Под ногами такие же, из этой стены,- сделал он вывод.
- Или наоборот, стена из таких же, что и под ногами,- добавил Вадик. - Им лет пятьсот. Или тысяча.
- Та, самая?
Вадик не стал спрашивать, какая та самая. Он понял, что имел ввиду Коська и, посерьезнев, от-ветил:
- Она.
- Ее же никто найти не мог.
- А мы нашли
Горячим трепетом, торопливым возбуждением полнились их сердца. Холод, исходящий от стены был для них не холодом камня, осту«жающим до озноба, а веянием веков, прикосновением к тай-нам, откры«вающимся только им.
- Дядю Рифката бы сюда.
- Приведем.
- Залезем?
- Давай.
Попытки забраться на стену оказались безус-пешными. Высота большая, кусты хилые, а стена совершенно ровная. Даже пальцами между ка-меньями не зацепишься.
- Умели строить,- восторгался Коська.- Тысячу лет стоит и не падает.- Ему понравилось предпо- ложение Вадика, что стене тысяча лет. Он с готов-ностью принял такой возраст. Он делал находку до«роже и значимей.
- Надо вход искать, - первым сдался Вадик. - У любой стены есть или начало, или конец, или вход. А, возможно, и не один.
- Как пойдем - вместе или каждый в свою сто-рону?
- Лучше не разделяться. Вдруг стена до Китая тянется.
Сова торопилась. Она летела по длинному тем-ному коридору, ныряла в отдушины, одной ей из- вестные дымовые проходы и потайные дыры, взмывала вверх и падала вниз. Плотный паутини-стый мрак сменялся ярким до рези в глазах све-том, мертвая тишина сумасшедшими завываниями ветра в печных трубах, беспорядочным хлопаньем крыльев летучих мышей, частым топотом убе-гающих пауков- крестоносцев.
Еще один поворот. За ним приотворенные двери. Сова влетела в них и очутилась перед второй совой.
- Бабушка, опять! - Крикнула с порога, распла-сталась на пушистом ковре. Старческое дыхание со свистом вырывалось из ее клюва.
- Что опять? - открыла глаза бабушка. - Когда я научу тебя ра«портовать толково, Бу? Влетела - ус- покойся, отдышись. Как посту«пают хорошие слу-ги?
- Научи, знать буду, - приподняла голову Бу.
- За дверью! За дверью успокоятся, с мыслями соберутся, лево с правым прикинут, а посля и док- ладают! Да чтоб зазря не обеспо«коить, напрасли-ной не напужать! Ты ж не птица юная, умом не раз«умная! Как никак четвертый век разменяла, сызмальства при мне неотлучно. А все торопы-жишься. Куда, спрашиваю? Секунду выигрыва«ешь? А на что тебе секунда? Что она рядом с веч-ностью, которая дорована нам двоим - тебе мной, а мне свыше? Что? Ничто! Так сто«ит ли из-за ни-чего убиваться?
Бу покорно выслушала нравоучения, выловила паузу и вставила:
- Мальчишки, бабушка!
- Слышала, слышала я про мальчишек. Постой-ка! Да не ты ли сама мне про них докладала?
- Я, бабушка, я! Только я докладала про других мальчишек.
- И где они?
- Которые?
- Ну те, про которых ты докладала?
- Ой, потеха,- захихикала Бу. - Перепугала я их потусторонним миром. Спят, ?iaeiua!
- И пускай себе спят. Проспятся, обо всем забу-дут. И ты о них забудь.
- ? ваша верная слуга, бабушка. Я уже забыла о них.
- Так и должно быть, так и должно, - бабушка клевала носом, засыпая. - Забыла, говоришь, а врываешься, беспокоишь меня. Али не знаешь, чем я занятая?
- Знаю, как не знать?
- ? мыслю! Ненаписанную книгу чудес рас-шифровываю.
- Но мальчишки...- возразила Бу.
- Опят мальчишки! Спят далеко отсюда! Я уже перенесла их! И что они тебе так дались?
- Так идут же они!
- Сонные?
- Другие идут!
- Совсем другие? - бабушка открыла один глаз.
- Совсем-совсем другие!
- Что же ты мне всякими глупостями голову забиваешь, а само го главного не говоришь?
- Я и начала с самого главного. Да вы меня в сторону увели. Ох, день сегодня! Свет что ли пе- ревернулся? Так и лезут, так и лезут. Никак дыра, или гнездо где-то объявилось. Плодятся в нем и прут один за другим. И все парами, парами. Назло мне! За сто лет столько людей не видывала, как за один неполный день. А ну как и энти не послед-ние, что тогда?
- Погодь кудахтать, куренок суетливый, - прервала трескотню бабушка. - Давай по по-рядку. Мальчишки идут?
- Не идут, пришли уже!
- Почто не усыпила?
- Я пыталась...
- Что за словцо такое выдумала? "Пыталась!" Ты не смела ко мне явиться до выполнения прика-за! Инструкцию забыла?
- Ничего не забыла я! - оправдывалась Бу. - Выслушайте меня, бабушка! Дайте два слова спокойно сказать.
- Говори, кто тебе не дает?
- Я скажу!
- Скажи.
- ? скажу, если вы обещаете не перебивать меня.
- Молода еще условия ставить! Как я велю, так и будет! - стро«го отчитала бабушка. Бу смирилась.
- Оправдывайся!- позволила бабушка.
- Не спят мальчишки.
- Не говори глупостей!
