- Кому ты нужна? Что стряслось?
- И с твоей силой перед ними бессильна! Вер-нее, перед одним. Другой ничего, послушный, все повернуть норовит, уговаривает энтого. А он, за-раза его забери, разупрямился, и ни в какую - айда и айда. Как ледокол в Ледовитом окияне - прет нахрапом, ни меня, ни силу твою ни в грош не ста-вит.
- Думаешь ли ты, что ведаешь?
- Как не думать? Да только от моих думаний толку ни на грош не прибавится. Идут, окаянные! Я и духом пала, и здоровья после«днего лишилась. Ты - мудрая. Знаешь и то, что на землю не при-шло, видишь то, чего нет и не будет. Растолкуй мне, птице неученой, почему сила сильная, супро-тив которой ни дерево, ни камень, ни само время устоять не могут, перед малыми человеками пасу-ет? Я ли верой и правдой тебе не служила? За три-ста лет первый раз прошу - уволь, отпусти на пен-сию, от мальчишек энтих огороди.
С лика бабушки сошло равнодушие.
- Так ли страшны они, как ты мне их рисуешь?- спросила озада«ченно.
- Ты всевидящя. Выгляни в окно - по площади они идут.
Бабушка взмахнула крыльями, опустилась на подоконник. Прове«ла крылом снизу вверх - цвет-ные стекла стали прозрачными. Она по«смотрела на мальчишек и отпрянула.
- Что ты мне сказать забыла? - почти крикнула она.
- Бог с тобой! - перепугалась Бу. - Все как на духу! Ничего не утаила!
- Врешь!
- Нет, бабушка! Нет!
- Замри! Стой на месте, не дергайся!
- Зачем? - еще больше испугалась Бу. - Что ты задумала?
Бабушка подкрадывалась к сове. На каждый ее шаг Бу сильнее втягивала в плечи голову и присе- дала.
- Бу-бу-ду читать мысли твои! - пропела она.
- Ой, не надо, - Бу охватила голову крыльями.
- Надо! - коротко ответила бабушка.
Она подошла вплотную, поставила Бу по стой-ки "смирно" и накрыла сову своими крылами.
- Расслабься, - приказала шепотом, - еще... вот так. Гляди в себя, следи за моим теплом. ? посы-лаю лучи, они проникают сквозь твой череп - есть! - вижу! Вот они, мыслишки, забегали, засуети«лись! Не нравится, когда голыми предстают! В одежке да приукра«шенными быть привычны! Ну ничего, ничего! Я ить своя, передо мной показать-ся не шибко большой грех. Давайте-ка, успокаи-вайтесь. По порядку стройтесь, по порядку. Да не прячьтесь вы, я ить и вовнутря загляну, коли при-дет нужда! Чу, уважили... ну, молодчины. Ага. Эту я знаю... эту ты мне говорила... неинтересно... Фу, какие глупости в твою голову лезут. Их я выкину, нечего место занимать вся«ким мусором. Это ста-рое... опять старое... Кто такой?... Кто такой? Я тебя спрашиваю!
- Где, бабушка? - выглянула из-под крыла Бу.
- Не вертись! В себя, в себя смотри! Почему не предупреждала? Кто в беседке под лавкой лежал?
- Ой, никого не было.
- Как не было, когда я своими глазами вижу что было! Проворонили, вороны!
- Это не я! Это Гу! Я ее предупреждала!
- Еще вижу... опять глаза... Чьи?
- Давнишние или свежие?
- Постой, разберусь... Свежие... на поляне... Се-годня... Не глаза - один глаз.
- А, вспомнила! Гу! Бабушка, это Гу была, кошкой по поляне пробегала!
От перенапряжения бабушка впала в состояние дремоты.
Бу осторожно пробралась к окну.
Коська и Вадик подошли к парадному входу, ступили на лест«ницу.
Бабушка очнулась.
- Потеряли, конечно, потеряли. Как я раньше не поняла этого? Наверное, старею. Власть моя по- шатнулась. Сильных боятся обманы«вать. Все знаю, все вижу! Я борюсь против себя! У них моя сила! - Она встрепенулась, повела головой. - Где они! - глаза ее блестели.
- Ступили на Красное крыльцо.
- Они все увидят? Они всех увидят? - спросила задыхаясь. - Они никого не увидят! Они меня уви-дят! Сама, сама пойду!
- Здесь могла, жить Зухра, - разглядывая скульптуры на площад«ках, подал мысль Вадик.
- Какая Зухра?
- Ну та, из легенды?
- Конечно, помню. - Коська сам себе удивился - как это он мог сразу не понять.
И вдруг какое-то странное эхо, словно только что проснулось, зашептало из глубин дворца:
"Здесь могла жить Зухра... Здесь могла жить Зухра... Здесь живет Зухра... Зухра ... здесь... жи-вет."
Эхо затихало, словно его упрятывали в мешок. Вместо него прилетали уговаривающие слова:
"Не выдавай, голубчик... помолчи."
"Зухра, - уже хрипело эхо, - она... здесь... жи..."
Коська и Вадик прижались друг к другу.
Черная туча упала с неба на площадь, отскочи-ла от камней, мячиком упрыгала в сторону проло-ма и растаяла. А в месте ее падения струился ды-мок, обретая очертания девушки. Длинное расши-ряющееся платье дымного цвета, бледное лицо и руки. Она поманила ребят и поплыла за растаяв-шей тучей.
Прошло не мало времени, пока ребята опомни-лись.
- Мираж? - шепотом спросил Коська.
- Ага, - согласился Вадик и осекся.
"Зухра... живет... зовет... Зухра... Вадика и Коська."
Не успел затихнуть последний звук, в проеме вновь появилась девушка и позвала.
Это уже был не мираж.
Ребята не сдвинулись с места. Ноги прикипели к ступеням, страх сковал тело.
За стеной послышался глухой стук. По фасаду поползли трещины, расширяясь и клубя известко-вой пылью. Коська и Вадик успели отскочить.
Вывалилась часть стены, осыпав штукатуркой и битым кирпичом.
Пыль улеглась.
В проеме во весь рост стоял укатанный в лох-мотья шкелет. На плече у него сидела сова.
Сова спрыгнула на лестницу.
Шкелет за ней.
Сова, покачиваясь на коротких лапах, пошла на Коську и Ва«дика.
Шкелет, повторяя каждое ее движение, двинул-ся следом.
Коська наклонился, нашарил рукой камень, сжал его. Но бро«сить не успел. Вадик истерично закричал и рванул через площадь.
Они бежали не разбирая дороги, не зная - в ла-герь или от лагеря несут их ноги. В голове была только одна мысль - подаль«ше от этого страшного места. Даже оглянуться боялись. Вдруг ОН гонит-ся.
Г E А В А 9
НОЧЬ ТРЕВОГ
Июньская ночь коротка, но лагерю не до сна.
