свинцовые глубины, из которых возврата — нет.
И тогда произошло два события. Первое: криоги прекратили наступление, разом, оставив даже те позиции, на которых обладали преимуществом в расстановке сил; второе: «Странник» получил указание вернуться на Консул I. Чета Атир желала лицезреть Леди Калли.
Успеть спасти мир до прибытия на Консул уже не виделось возможным, и вместе с тем пришло облегчение.
А потом нагрянул другой сон. Тот, что однажды уже вывернул наизнанку мою душу.
Между зубчатых скал — зеленый туман. Ущелье, залитое рекой из тумана. Обрыв, и на краю его — я, с распростертыми руками-крылами, бездумная птаха перед полетом-прыжком.
Вниз. В бездну.
Колючий, безжалостный ветер, порывистыми ударами проходящийся по мне со всех сторон.
— Ты готова?
На этот раз я не задаю вопросов, их уже развеял ветер. Стоит мне лишь обернуться — и из тумана объявится высокая фигура в черном плаще. Он — предначертание, он всегда на грани видимого… Но я давно шагнула за эту грань.
— Ты готова? — он, как и прежде, громогласен.
Я колеблюсь минуту, борясь с искусом переступить кайму обрыва.
— Да, папа.
Тяжелые, холодные ладони ложатся на мои плечи. Так и не обернувшись, я протягиваю руку, чтобы мгновенно ощутить леденящее касание металла. Не Страж передал мне его, клинок был соткан туманом…
— Он всегда был твоим.
Я не шевелюсь, наполняя память тяжестью его ладоней.
— Именно потому, что любишь, дочка.
Я кидаюсь в туман, что клубится под ногами. Ветер…
— Карета подана, ваше превосходительство, — мрачно пробурчала я, усаживаясь в флаэрель. Пилот бросил в мою сторону удивленный взгляд, но от комментариев воздержался.
Я ухмыльнулась, влекомая невеселыми мыслями. «Спасти мир» надлежит до встречи с Арной, а встреча сия неотвратимо приближается…
— Можем мы сделать небольшой круг? — неожиданно для себя самой обратилась я к пилоту.
— Конечно.
— Давайте пролетим над горами Раута, — попросила я. Губы растянулись в улыбке. Не вешать нос, Ирочка!
Флаэрель мягко ушел в вираж.
Гордые, величественные пики подпирали земную твердь (ах, жаль, что это лишь подобие Земли, а не она сама, но все равно — красиво), я упивалась зрелищем, не сдерживая восхищенных возгласов. Сколько эти титаны видели правителей? Скольких еще переживут?.. Я вбирала в себя незыблемую гармонию каменных исполинов, спокойствие снежных вершин и непокорную свободу ветра.
Да исполнится предначертанное.
Тихи были шаги мои по мозаичному полу зала совещаний, даже робки, но каждый отзывался гулким эхом под черепной коробкой.
Скоро.
Побелели костяшки пальцев, сжатых в кулаки. Панорама потоков Силы, чуть подрагивая, наложилась на обыденную обстановку.
Издалека — звонкий смех, топот детских ножек.
Я вошла одна, оставив позади охрану. Одна же и выйду. Если удастся.
Он вбежал — воздушный белокурый ангел. Ангел смерти.
— Здравствуй, мой мальчик, — я протянула к нему руки.
Раскрывая объятья, он помчался ко мне.
— Рад встрече.
Из небесно-голубых глаз вырвалось черное пламя.
Я ожидала выброса чистой Силы, пребывая в наивной уверенности, что он станет действовать осторожно, не оставляя следов. Так он поступал ранее… Но не в этот раз.
Драпировки и шторы занялись немедля, обивка диванов и кресел начала тлеть, в зеркалах озорно заблестели отражения черно-красных язычков. Ни дымовой завесы, ни запаха гари — лишь чистое пламя.
Ангел повел взглядом, и в мою сторону хлынул огненный вал.
Я прыгнула, стремясь к самым верхним потокам, ощущая дыхание жара преисподней под ногами.
Сейчас!
Я метнула его, не целясь. Зазубренное лезвие со свистом рассекло воздух.
Пламя опало тотчас же, едва клинок моих кошмаров нашел сердце Тода, только обуглившаяся мебель да почерневшие картины в закопченных рамах свидетельствовали об огненном буйстве.
Я отпустила поток, слишком резко, и потому рухнула, завалившись в падении на бок. Пока я вставала и отряхивала колени, тело Тода начало распадаться: одежда, кожа, все внешние ткани вплоть до костяка сошли в считанные секунды, затем рассыпался скелет, оставив только абрис из сажи.
Вот я и стала детоубийцей.
А теперь идем к Арне. Каяться.
Мне не составило труда найти ее, не понадобилась помощь служителей. Она стояла именно там, где я ее и искала: на одном из верхних ярусов, посреди открытой галереи, напротив огромного окна, завешенного великолепной гардиной. Арна изрядно располнела, заметно выдавался вперед животик под извечным одеянием беременных: расширяющемся под грудью платье.
— Здорово выглядишь, — констатировала я, когда она обернулась на отзвук моих шагов.
— Да уж, — она усмехнулась в ответ. — Еще немного, и я стану больше этого дворца.
— Тебе взаправду идет беременность, — я повторила комплимент, не решаясь перейти к главному.
И верно, она была хороша в нежно-бирюзовом, оттеняющем ее глаза, уборе, с легким макияжем и высокой, идеально выполненной прической. Огромный треугольный бриллиант на безымянном пальце был единственным украшением. Лицо — задумчивое, как положено монахиням, а не монархам, легкая полуулыбка казалась печальнее слез.
— Спасибо, что согласилась нас посетить, — произнесла Арна.
Хотелось кричать и плакать, бессвязно вопить в пустоту и дворцовую роскошь, кидаться с кулаками на резные перильца…
— Не за что.
Мальчик. Красивый беспечный мальчик. Улыбчивый ребенок, а с изнанки — невообразимое, бессердечное зло.
Это из-за него погиб Тиор.
Это он едва не погубил Брендона.
Это по его воле я задыхалась в безумии серой клетушки.
Это он поглотил Силу семи Творцов Невозможностей, упился ей, и отправился дальше, преспокойно переступив через их трупы.
