наложницы. Скорее, из смутной боязни, что женщина чем-то напомнит Аррэтан или Лаиту. Обеих Кар всеми силами старался забыть, и обе время от времени тревожили его сны.
Он быстро учился и вскоре мог сносно говорить на древнем языке магов. Как сухая земля -- влагу, Кар впитывал знания. Все казалось важным, захватывающе интересным: и вечно теплая Долина, сотворенная магией в те далекие времена, когда Сила колдунов была в самом расцвете; и подгорный город, созданный из сети пещер руками тысяч рабов и давший прибежище без малого четырем тысячам человек; и хлебные деревья, чьих плодов хватило бы накормить половину Империи. Кар узнал, что толстые ящерицы были драконами -- неудачным опытом магов, желавших создать новый вид животных, спутников, непобедимых в бою и способных перемещаться по воздуху со всадником на спине. Попытка не увенчалась успехом. Драконы оказались глупы и склонны к полноте, а слабые крылья не позволяли взрослым особям оторваться от земли. Позже маги создали грифонов, а драконы остались, как память о неудаче и пример для будущих творцов.
Во времена старой Империи теплая Долина в горах служила рабочей площадкой магам-изобретателям, мудрецам и исследователям. Здесь постигались новые стороны Силы, здесь ставились самые невероятные опыты. Здесь же, в безопасном удалении, создавались и изучались новые виды живых существ. После падения Империи Долина и ее подгорный город стали последним прибежищем горстке уцелевших. Повелители мира оказались на грани обнищания и голода. Именно тогда нашлось применение драконам. Их кожа, тонкая и прочная, оказалась легка в обработке и отлично держала магию, залитый в лампы жир давал чистое, без запаха и чада, пламя, мясо же с удовольствием ели и люди, и грифоны. Теперь драконы паслись в Долине вперемешку с овцами, привыкшими не бояться неуклюжих ящериц, а молодые и не слишком занятые маги регулярно летали в безлюдные области Империи, чтобы вернуться с огромными тюками свежескошенной травы.
Магия -- вот суть жизни колдунов, их высшая ценность и единственный закон. Чем больше Кар узнавал, тем сильней жаждал овладеть ею. Но Оун, ворчливый учитель, преподавал ему историю старой Империи до ее падения и после, схемы движения небесных тел и устройство человеческого организма, заставлял часами выписывать слова древнего языка, складывать и умножать длинные числа, но и словом не упоминал магию.
-- Почему ты никогда не говоришь со мной мысленно? -- спросил однажды Кар, отложив исписанный лист.
По обыкновению недовольный Оун поднял взгляд от пожелтевших страниц бумажной книги.
-- Тому много причин, -- буркнул он.
Кар давно привык не замечать дурного настроения учителя.
-- Сделай милость, назови их.
-- Мы не используем мысленную речь в разговорах с дикарями.
-- Разумеется. А еще вы не учите их этому всему, -- Кар указал на заваленный книгами стол. -- Другие причины?
-- Тот, кто не владеет основами магии, не способен на мысленную речь.
-- Я говорю с грифоном. И говорил с Сильной Кати на обеде. Почему ты не хочешь признать этого? Есть еще причины, Оун?
-- Да! -- рявкнул колдун. -- Это непристойно! Только близкие друзья и любовники открывают друг другу свои мысли! Я не намерен обмериваться мыслями с тобой, дикареныш, будь ты хоть сто раз одаренным!
-- Кати так не думает.
-- Считай это прихотью Сильной. Вернее, незаслуженной милостью. И не воображай, будто действительно интересен ей, дикареныш.
-- Хорошо, -- согласился Кар. -- А почему ты не учишь меня магии? Потому что вы не обучаете магии дикарей?
Оун долго сверлил его неприязненным взглядом. Потом вдруг сказал:
-- Дай мне твой нож.
Кар с трудом избавился от привычки везде носить с собой нож. Теперь он вместе с мечом висел на стене в спальне. Кар регулярно чистил и натирал оружие драконьим жиром, и каждый раз Оун злился и обзывал его дикаренышем.
Теперь Кар поднялся и отправился в спальню. Вернувшись, протянул магу нож. Оун встал. Отошел к дальней стене комнаты.
-- Повернись спиной, -- велел он.
Кар молча подчинился.
-- Ты чувствуешь мой взгляд? -- спросил колдун.
-- Да.
-- Отчетливо?
-- Да.
-- Ладно. Теперь следи за мной... Не поворачивайся. Следи мысленно, силой разума.
Что он имеет в виду? Зажмурившись, Кар постарался представить Оуна. Двухсотлетнего колдуна без признаков старения, без седины в черных, как смоль, волосах, в облегающем костюме из драконьей кожи, с аггарским с ножом в руке.
Кар не понял, что заставило его отшатнуться. Нож просвистел мимо плеча -- останься Кар на месте, и клинок вонзился бы ему в спину, -- лязгнул о каменную стену и со звоном упал на пол.
Кар еще не осознал, что случилось, а тренированное тело само бросилось в атаку. Холодный голос колдуна остановил его на полпути.
-- Вернись назад и подними нож.
Кар остановился.
-- Что это значит?!
-- Ты хотел учиться магии, дикареныш? Так учись, пока я не передумал!
-- Это и есть магия? Нож в спину?
Кар поднял нож. Взвесил в руке, мечтая вонзить поглубже Оуну в грудь. Принцу Империи не к лицу бить в спину....
-- Почему ты увернулся?
-- Что?
-- Как ты узнал, что я сейчас метну нож? Я не замахивался, ты не мог заметить движения.
-- Не знаю, -- Кар подумал. -- Я... Просто почувствовал.
-- Ты ощутил мои намерения.
-- Да... Наверно. Хочешь сказать, это -- магия? Разве не любой так сможет?
Было странно видеть улыбку на вечно недовольном лице колдуна.
-- Чувствительность -- основа магии, дикареныш. Я могу рассказать тебе все о сущности вещей и магических потоках, ты можешь переполниться Силой так, что лопнешь, но ты никогда не сведешь одно с другим, если не умеешь чувствовать.
-- Но я сумел, ведь так?
-- Да.
-- Теперь ты мне веришь?
Нож вырвался из руки Кара и вернулся к Оуну.
-- Я верю только своим глазам, дикареныш. А теперь поворачивайся снова и докажи мне, что это не случайность.
Пропитанная магией драконья кожа защищала не хуже аггарских кожаных доспехов, но все же Кар дважды был ранен, правда, оба раза вскользь. Оун с презрительной гримасой на лице дождался, пока пришедшие на зов рабыни промыли и перевязали раны, а затем продолжил урок. Разумеется, маг с легкостью мог эти раны исцелить, но не предлагал, а просить Кару не позволила гордость. Отец был прав. Когда Кар научился с завязанными глазами и заткнутыми ушами уворачиваться от летящего каждый раз с новой стороны клинка, Оун признал в нем будущего мага. А царапины -- заживут.
С этого дня Оун начал учить его -- действительно учить, ничего не утаивая. Каждый день начинался с небольшого предмета: камень, ветка дерева, кусок серебра. Запомнить все о мельчайших частицах, из
