хрустел под его копытами. Ветер там был сильнее - северный, холодный, завывающий над озером, пронзающий слои одежды из шерсти и кожи. Он заставлял их трястись от холода. Когда ветер дул в их лица, снег залеплял им глаза и делал их слепыми.
Часы проходили в тишине. Впереди тени начали красться между деревьев, длинные пальцы сумрака. Здесь, далеко на севере, темнота наступала быстро. Бран ужасался этому. Каждый день казался короче предыдущего, а где дни были холодными, ночи становились просто жестокими.
Мира снова остановили их . "Мы должны были уже прийти в деревню ." Ее голос звучал тихим и странным.
- Мы не могли пройти ее? - спросил Бран. - Надеюсь, нет. Нам нужно найти укрытие до наступления темноты.
Она была права. Губы Жойена посинели, а ее щеки были красными. Лицо Брана окоченело от холода. Борода Ходора превратилась в кусок льда. Снег облепил его ноги до самых колен, а Бран не раз чувствовал, как он пошатывается. Никто не был таким же сильным, как Ходор, никто. Если даже его покидали силы...
"Лето сможет найти деревню" - внезапно сказал Бран, и его слова повисли облаком морозного тумана. Он не стал ждать, что может ответить Мира, закрыл глаза и позволил себе покинуть свое искалеченное тело.
Когда он скользнул в шкуру Лето, мертвый лес внезапно ожил. Там, где прежде была тишина, теперь он слышал ветер, шумящий в деревьях, дыхание Ходора, лося, скребущего землю в поисках корма. Знакомые запахи наполнили его ноздри: влажные листья и мертвая трава, гниющая тушка белки, разлагающаяся в кустах, кислая вонь человеческого пота, мускусный аромат лося. Еда. Мясо. Лось почувствовал его интерес. Он повернул голову к лютоволку, настороженный, и опустил ниже свои огромные рога.
Он не добыча, прошептал мальчик зверю, с которым делил шкуру. Оставь его. Беги.
Лето бежал. На другой стороне озера он ускорился, его лапы выбивали фонтанчики снега позади него. Деревья стояли плечом к плечу, как люди в боевом порядке, все покрытые снегом. Через корни и камни спешил лютоволк, через сугробы залежалого снега, и снежная корка трещала под его весом. Его лапы промокли и замерзли. Следующий холм был покрыт соснами и острый запах их иголок наполнял воздух. Когда он достиг вершины, он закружился, принюхиваясь, потом поднял голову и завыл.
Там были запахи.Запахи мужчин
Пепел, подумал Бран, старый и слабый, но пепел. Это был запах горелого дерева, сажи и древесного угля. Мертвый огонь.
Он отряхнул снег с морды. Ветер был рваным и за запахами было трудно следить. Волк метался то туда, то сюда, принюхиваясь. Везде лежали груды снега и верхушки деревьев были все в белом. Волк вывалил язык между зубов, пробуя холодный воздух, его дыхание туманило воздух и снежинки таяли на языке. Когда он порысил вслед за запахом, Ходор тотчас же поковылял за ним. Лосю потребовалось дольше времени, чтобы принять решение, поэтому Бран с неохотой вернулся в свое тело и сказал, "Туда. Следуй за Лето. Я взял след"
Когда полумесяц только начал проглядывать сквозь облака они наконец наткнулись на деревню у озера. Еще чуть-чуть и они бы прошли не заметив её. Из-за льда деревня ничем не отличалась от дюжины других мест лежащих вдоль озера. Похороненные под слоем снега круглые каменные дома могли запросто сойти за валуны, пригорки или упавшие деревья. Как например бурелом который Жойен принял за здание днем раньше, правда выяснилась лишь когда они начали копать и не нашли ничего кроме сломанных веток и гнилых бревен.
Деревня была пуста. Она была покинута одичалыми которые когда-то населяли её, впрочем как и все остальные деревни которые они прошли. Некоторые из них были сожжены, как если бы поселенцы хотели быть уверены в том что пути назад у них нет, но эта избежала подобной участи. Под снегом они нашли с дюжину хижин и дом для собраний с крышей покрытой дерном и толстыми стенами из грубо обработанных бревен.
"Мы хотя бы сможем укрыться от ветра", - сказал Бран
"Ходор," - сказал Ходор.
Мира сосокользнула со спины лося. Она и ее брат помогли вытащить Брана из плетеной корзины.
- Может, одичалые оставили после себя немного еды. - сказала она.
Это оказалось напрасной надеждой. Внутри они нашли лишь пепел от костра, пол из плотно спрессованной грязи и пробирающий до костей холод. Но по крайней мере у них была крыша над головой и бревенчатые стены защищающие от ветра. Неподалеку был ручей, покрытый тонкой ледяной коркой. Лось разломал её копытом чтобы напиться. Как только Бран, Жойен и Ходор благополучно обосновались, Мира принесла для них несколько кусков льда, чтобы они могли утолить жажду. Тающий лед был настолько холодным, что Брана дрожал всем телом.
Лето не последовал за ним в хижину. Бран чувствовал его сильный голод, тень его собственного. "Иди на охоту", сказал он ему, "но только не трогай лося". Какая-то часть него тоже хотела поохотиться. Возможно, позже.
На ужин были желуди, измельченные и перетертые в кашицу, такую горькую, что Бран чуть не подавился, стараясь ее проглотить. Жойен Рид даже не притронулся к еде. Моложе и слабее сестры, с каждым днем он терял силы.
- Жойен, ты должен поесть. - сказала Мира брату.
- Позже. Мне просто нужно отдохнуть. - слабо улыбнулся Жойен. - Сегодня не мой день умирать, сестра. Обещаю.
- Ты чуть не упал с лося.
Чуть. Я замерз и я голоден, вот и все.
- Тогда поешь.
- Молотых желудей? Мой живот болит, а они только сделают хуже. Оставь меня, сестра. Мне приснится жареный цыпленок.
- Сны не накормят тебя. Даже зеленые сны.
- Сны - все, что у нас есть.
Больше у них ничего не было. Остатки пищи, которую они несли с юга, закончились еще десять дней назад. С тех пор их не покидал голод. Даже Лето не мог найти добычи в этом лесу. Они питались молотыми желудями и сырой рыбой. Лес был полон замерзших ручьев и холодных темных озер, а Мира была таким же искусным рыболовом со своей острогой-трезубцем для ловли лягушек, как и большинство мужчин с леской и крюком. Иногда она возвращалась с посиневшими от холода губами и добычей, извивающейся на зубьях ее остроги. Как бы то ни было, прошло три дня с тех пор, как они ели рыбу. Желудок Брана был такой пустой, словно он не ел уже три года.
После того, как они с трудом проглотили свой скудный ужин, Мира села спиной к стене, затачивая свой кинжал куском бруска. Ходор уселся на корточки, качаясь взад и вперед и бормоча "Ходор, ходор, ходор".
Бран закрыл глаза. Для разговоров было слишком холодно и они не посмели зажечь костер. Холодные Руки предупредил, чтобы они не делали этого. Этот лес не такой безжизненный, как вы думаете, предостерег он. Вы не знаете, ЧТО может появиться из тьмы на свет костра. Воспоминание вызвало у Брана дрожь, несмотря на тепло, исходившее от Ходора.
Сон все не приходил. Вместо этого был ветер, пронзительный холод, лунный свет на снегу и костер. Он вернулся назад в Лето, далеко на многие лиги и ночь была пронизана запахом крови. Сильным запахом. Добыча, недалеко. Плоть еще могла не остыть. Слюна заполнила его пасть, когда в нем проснулся голод. Не лось. Не олень. Не это.
Лютоволк двинулся вперед за добычей, изможденной серой тенью скользя от дерева к дереву, через озерца лунного света и холмы снега. Вокруг него, меняя направления, бушевал ветер. Он потерял след, нашел, снова потерял. Как только он принюхался, звук вдалеке заставил его навострить уши.
Волк, сразу понял он. Лето осторожно крался к источнику звука. Вскоре он вновь учуял кровь, но на этот раз здесь были и другие запахи: мочи и мертвых шкур, птичьих экскрементов, перьев и волка, волка, волка. Стаи. Возможно, ему придется сражаться за свою добычу.
Они тоже его учуяли. Они наблюдали, как он вышел из темноты деревьев на залитую кровью поляну. Самка жевала кожаный сапог, из которого торчала половина ноги, но выронила как только он приблизился. Навстречу ему, оскалив клыки и рыча, двинулся вожак стаи, старый самец с седой мордой и слепым глазом. Молодой самец позади него также оскалил клыки.
Бледно- желтые глаза лютоволка впились в окружавшую их картину. Гроздья внутренностей, намотанные на кусты и перепутанные в сучьях. Пар, поднимающийся из распоротых животов, полный запахов крови и мяса. Голова, невидяще уставившаяся на рогатую луну, щеки, разорванные и обглоданные до кровавых костей, глазницы, шеи, оканчивающиеся рваными огрызками. Бассейн замерзшей крови, сверкающий красным и черным.
Люди. Их запах наполнил все кругом. Живых, их было столько же, сколько пальцев на лапе человека, но теперь их не было. Мертвы. Убиты. Мясо. В плащах и капюшонах, но волки разорвали их одежду на куски, в иступлении добираясь до плоти. У тех из них, с нетронутыми лицами, были густые бороды, покрытые коркой льда и мерзлыми соплями. Падающий снег погребал под собой то, что от них оставалось, белый на фоне оборванных черных плащей и штанов. Черных.
На расстоянии многих лиг мальчик беспокойно шевельнулся.
Чёрное. Ночной Дозор. Они были из Ночного Дозора!
Лютоволку было все равно. Они были мясом. Он был голоден.
Глаза трех волков светились желтым. Лютоволк повел головой из стороныв сторону, раздувая ноздри, и, зарычав, оскалил клыки. Молодой самец отступил назад. Лютоволк чуял в нем страх. Мелюзга, он знал. Но одноглазый волк ответил рычанием и двинулся к нему, забирая преимущество. Главный. И не боится, несмотря на то, что я в два раз крупнее.
Их глаза встретились.
Варг!
Потом двое сцепились воедино - волк и лютоволк, и не осталось времени для размышлений. Мир уменьшился до зубов и когтей, снег вздымался,
