Нам явят, что познать я не спешу, Как немощь старости с ее смиреньем. АСПАСИЯ Тогда прощай, последняя надежда! ПЕРИКЛ Но знанье - благо. АНАКСАГОР Высшее из благ, Какого я в деньгах не вижу, то-то И обнищал вконец, и, как светильник Без масла, вспыхнувши в последний раз, Плащом закрылся, чтоб сойти в аид, Откуда нет возврата даже мистам. ПЕРИКЛ Прости, учитель! Больше ты нужды Не будешь знать ни в чем. В Афинах нищих Давно ведь нет. АНАКСАГОР А я вот умудрился Впасть в нищету в дни высших озарений, Как пилигрим, взошедший на вершины, Где солнце лишь одна из тысяч звезд, Земля же метеор, летящий в бездну. Все невольно обращают взоры в просиявшее звездами небо.
Ночь. На площади у храма Деметры публика, среди которой Аспасия, Перикл, Сократ, Еврипид и другие афиняне. У алтаря у входа в храм музыканты с флейтами, тимпанами и рожками.
ГОЛОСА Уж ночь сошла; огней же не видать. Лишь звезды ярче заблистали в небе, Поглядывая вниз во все глаза. Свисая словно гроздья винограда, Пронизанные солнцем на закате, Блестят они и кровью, и слезами. ГОЛОС СВЕРХУ Огни! Огни! Минули уж ворота, И факелы все ярче полыхают, Как вспыхивают новые в ночи И множатся, уж в бликах света храм... ЖЕНСКИЙ ГОЛОС И Хор выходит длинной чередой Мужчин и женщин, юношей и старцев... МУЖСКОЙ ГОЛОС Да им-то впору бы сойти в аид, Куда здесь в подземелье доступ близок. ЖЕНСКИЙ ГОЛОС Оттуда и вернулись; это ж мисты, Обретшие бессмертье.
