— Девочка. И вы, уважаемый… простите, не знаю вашего имени?
— Зовите меня Нури Сергеевич.
— Михалыч.
Он пожал протянутую руку. Крепко, но формально.
— У меня есть возможность видеть того, кто долго имел дело с каким-то предметом. На всех талисманах три отпечатка душ: вашей, вашего родича, сын, да? — Молчит, только шевельнул бровью. — И маленькой девочки. Мастер не он, иначе ему не было бы необходимости вооружаться автоматом, придумал бы что-то более интересное. Значит или вы, или она. Но у вас тоже только этот кинжал.
Он положил руку на оружие, выпрямился.
— Нури Сергеевич, я ищу мастера только по одной причине. — Старик немного наклонил голову. — У меня есть магические материалы, которые могут сильно облегчить мою жизнь. Вот только я не могу ими воспользоваться, условия такие, они бывают довольно странными.
Вежливый кивок, мол продолжай, дорогой, я слушаю.
— Во многих играх есть такие предметы, ими можно серьезно усилить своего персонажа. Вот я и раздобыл немного. А воспользоваться не могу. Обидно.
— Что за предметы?
— Магические камни. Улучшают вещь, дают всякие полезные возможности ее обладателю. Мастер- артефактор мог бы ими воспользоваться, они словно для него и придумывались.
— Ну что же, предложение интересное. У вас есть образец? Оставьте, мы подумаем, посмотрим…
— У меня нет времени, Нури Сергеевич. От этого зависит моя жизнь.
Старик нахмурился. Прижатый к стенке маг, который ищет спасение, это не совсем то же, что и выгодный клиент, ищущий прибыли, да? Ну, а то, что я не так уж и тороплюсь ему знать не надо.
— Времени у меня мало. Надо найти способ, пока есть силы. Нури Сергеевич, это вы — мастер? Или ваша внучка?
Старик нервно сжал рукоять кинжала, потом протянул:
— И чем вы готовы заплатить за работу?
— Камнями же и заплачу. Нужный мне эффект даст только один вид, остальные вам.
Он молчал минуты две, потом стукнул себя ладонями по коленям, что-то сказал кивнувшему в ответ мужчине.
“Где я”
Поежившись, понял, что всех женщин из дома увели, и сейчас четверо сидят в той комнате, что справа от меня. Дадут залп сквозь доски, и каюк зарвавшемуся игруну. Ну нет у меня привычки думать как все эти герои, нет! Зато удачлив я, похоже. До сих пор с такой глупой башкой живу. Дуракам счастье.
— Михалыч, сейчас ее приведут. Ночь, детям спать надо, так?
— Прошу меня простить за этот переполох, я не ожидал, что начнется стрельба. — Хотя должен был. — Думал просто подойти, спросить, поговорить. Нет, можно было бы ударить чем-то сильным, но я же мирно пришел? Зачем возможных друзей огорчать?
Он покивал, гладя пальцем рукоять оружия.
— Нури Сергеевич, вы с Шефом виделись?
Опять молчит, потом, нехотя, протянул:
— Нет. Он приходил, хотел внучку забрать.
— Он силен.
— Мы делали кресты для хорошего человека, он мракоборец. Шеф хотел, чтобы мы и для него сделали.
— Судя по тому, что вы начали стрелять…
— Он убил двоих.
— У вас нет негаторов для себя?
— Есть, конечно. Но огню под ногами или падающей на голову скале нет разницы, как ты защищен.
Это да. Только вот и сегодня на защитниках не было крестиков. Почему?
— Почему он напал?
— Не знаю. Как ты с ним связан?
— Никак. Но меня за него уже не раз принимали. Раздражает.
Хмыкнув, старик что-то спросил у стоящего за дверью, тот ответил.
Гладко у меня что-то все идет. Пришел, быстро договорился, вот уже девочку-мастерицу ведут. Почему так просто все? Какая у них нужда? Какие тут беды? Чего это старик в меня вцепился, даже убивать не стал, когда защита погасла? И почему Шеф не забрал девочку, почему всего два трупа, я же видел, как он обычно действует, маг он очень сильный? У них есть какое-то оружие против него? Тогда почему не применить, не попросить мракоборцев? Или есть какие-то терки внутри этого ведомства? Почему живут в деревне, а не в большом городе, одних негаторов хватило бы, чтобы их на руках носили?
— Нури Сергеевич, почему вы в деревне живете? Тут неплохо, наверное, но в городе вам было бы еще лучше?
— На это есть причина. Не все так просто.
Замолчал. И понимай как хочешь. Зря спросил. Они, может быть, беженцы? Большая семья… черт его знает, если у них завязки на бандитов в городе, то за такого мастера можно было бы поиметь большие неприятности, слишком сильная фигура на доске, слишком много возможностей дает, примкнув к одной из враждующих сторон. И будет большая война, которую маленький род не пережил бы. Потому и здесь сидят? Негаторы только мракоборцам да себе делают, во избежание? Черт, как Уфимская Гильдия называется? В Гнединске, когда помогали с проездными документами, вроде говорили, уже забыл… Сунуться, поспрашивать? Убьют нафиг, любопытного такого.
Дверь открылась, в комнату вошел сын Нури Сергеевича, держащий на руках девочку.
Обычная черненькая девчонка лет семи, черные косички, кофточка, рейтузы из-под юбки. Мастер, да?
— Дара… — И дальше на своем языке старик что-то мягко заговорил с быстро забравшейся к нему на колени девочкой.
— Прости, Михалыч, Дара по-русски совсем не говорит. Сын, второй, увез ее за границу, там жили, думали тихо будет. Вернулись как раз накануне События.
— Бывает. Главное, чтобы дети родителей понимали и слушались, а на каком языке это дело второе.
— И я так думаю.
— Вам нужно как-то подготовиться?
Старик усмехнулся в усы, словно предвкушая что-то.
— Чем ты там хотел нас удивить?
Уже и на ты, уже я и проситель. Ну, думай, что сам так повернул. Я не против.
Полез за пазуху, вытащил пакетик с камушками, высыпал на стол. Он поднял один, посмотрел, понюхал, потер о рукав, опять посмотрел сквозь него на свет и не найдя предлога отказать с явной неохотой протянул девочке.
Та ухватилась за крохотный осколочек непонятно чего с азартом. Наверное, ей самой нравились ее возможности, потому что терла и смотрела она его гораздо дольше
— Это камушек для ювелирного дела. Берем вещь, вплавляем в предмет, вещь получает дополнительную способность. Ярко-красный может дать внешний эффект. Свет, тьма, невидимость.
— Невидимость? — И снова что-то на своем языке объясняет внучке. Интересно, девчонка в самом деле по-русски ни слова не понимает?
Дальше произошло обычное, заурядное чудо. Девочка оглядела стол, цапнула наугад чайную ложечку, повертела в руке, а потом точно как в известном фильме на нее уставилась. И точно как в фильме ложка под ее взглядом послушно согнулась в кольцо. Помяв металл пальцами, выравнивая, словно глину, она вытянула его в браслетик, пальцем проделала небольшую ямку, подышала на нее, на камушек, и вставила камень точно в подготовленное ложе. Опять подышала, примяла пальцами нержавейку. Потерла о рукав, словно полируя, и с явной гордостью отдала изготовленное деду.
