законопроекта о налогах на собственность. Ходили в эксклюзивный ночной клуб на Гиндзе, который господин Землевладелец купил для своей «ни-го-сан», то есть второй жены, опекаемой им уже почти двадцать лет. Их связь давно уже стала платонической — теперь господина Землевладельца возбуждали женщины не старше двадцати пяти лет, — но он любил с ней общаться. Больше того, ее смекалка, ее холодная элегантность были полезны. Туповатый парень из службы налогообложения был просто загипнотизирован.
Господин Землевладелец оставил его, красного от вожделения и глупо улыбающегося, в компании молодых хозяек. Они восхищенно хихикали, слушая его неуклюжие шутки, гладили его потные руки и колени, и глупая улыбка расползалась. «Ни-го-сан» поручит одной из девушек как следует развлечь его в гостинице, если чиновник не перепьет.
Черная «тойота-краун» прошуршала по насыпной подъездной дороге, ведущей к дому господина Землевладельца. Отпустив шофера, он постоял, подышал прохладным и свежим воздухом ночи и глянул на то, что он ценил больше всего на свете: восемь гектаров японской земли, на которых стоял его дом. С улицы смотреть было не на что, разве лишь на высокую стену с битым стеклом наверху и на ворота с традиционным карнизом и черепичным верхом, на котором красовался фамильный герб. Зато за стеной и воротами красовался приземистый деревянный дом с чайным домиком. Тут были и бамбуковая роща, и теннисный корт, устроенный для дочери, и традиционные сады.
Господин Землевладелец удовлетворенно созерцал ночной ландшафт. Сами по себе постройки и поддержание недвижимости в порядке стоили недорого. Главная ценность была в ее расположении — посреди самого престижного жилого района Токио. Судя по информации газет, участки земли вроде этого по нынешним рыночным ценам стоили больше, чем земля под американским городом среднего масштаба.
Перед фасадом жилого дома располагались пруды в форме иероглифа, обозначающего «сердце». Огромные яркие карпы, стоившие по несколько миллионов иен, плавали в водорослях. Господин Землевладелец знал каждого из них +«в лицо». Размышляя о чем-либо важном, он усаживался перед водоемом и наблюдал, как они перемещаются туда-сюда.
Собравшись пройти к себе в дом, господин Землевладелец заметил у крыльца человека, пригнувшегося позади кустов.
— Эй! Ты что там делаешь? — рявкнул он.
Человек вышел на свет. Он был молод и одет в черное кимоно каратиста. На лбу его была повязка с яркими иероглифами. Господин Землевладелец прочитал лишь один из них: «смерть».
— Я исполняю волю народа, — торжественно сказал юноша.
В его руке появился короткий меч. Сверкнуло лезвие.
— Ты знаешь, кто я? — спросил господин Землевладелец.
— Я знаю тебя, — сказал юноша, злобно оскалившись. — Ты — дьявол жадности, осквернивший свою родину спекуляциями. Из-за таких, как ты, простые люди всю свою жизнь трудятся как рабы. Пришло возмездие.
— Это же рынок! — закричал господин Землевладелец, содрогнувшись от ужаса. — Мы же зависим от рынка!
Но юноша не собирался ни спорить, ни рассуждать. Схватив господина Землевладельца за локоть, он развернул его.
— Нет! — выкрикнул господин Землевладелец. — Не будь дураком!
Большего он сказать не успел. Молния боли пронзила его, когда убийца извлек клинок, и руки господина Землевладельца, прижатые к животу, наполнились теплой кровью.
— Умри, предатель, — прорычал юноша и снова ударил, на этот раз сзади. Господин Землевладелец почувствовал, как лезвие вонзилось ему в плечевую кость, и свалился на землю. Очевидно, не удовлетворившись результатом, юноша выдернул меч и дважды полоснул его по шее. Теплая кровь залила господина Землевладельца и хлестала на землю перед ним.
Он смутно осознавал топот бегущих ног. Это убегал юноша. Он попытался подняться, но понял, что не в силах. Он решал ползти. Медленно, не вполне осознавая, куда направляется и зачем, он рухнул на гравиевую дорожку. Острые камешки вонзились ему в руки и колени, но он ничего не ощущал.
На него смотрели холодные немигающие глаза. Перед ним были всепожирающие уста. Его тело свисало в пруд, и кровь стекала в воду. Карпы сгрудились, будто готовые к кормежке.
Прекрасные глупые создания, подумал он, на какой-то миг застыв в воздухе. Затем рухнул в воду.
Глава 8
Мори потратил несколько дней, чтобы отыскать местопребывание шурина Хары. У телефонного оператора в «Ниппон инфосистемс» не было его номера, а отдел кадров отказался отвечать на вопросы. Госпожа Хара дала его домашний адрес в Йокогаме, но, по словам местных жителей, его там не видели уже больше года.
Мори слышал от госпожи Хара, что жена шурина всецело поглощена светской жизнью, и решил попробовать с этой стороны.
Семья Ёсимуры жила в Йокогаме в шикарном новом многоквартирном доме с фасадом, облицованным под кирпич, и коллекцией европейских автомобилей на стояночной площадке. Смотритель, сердитого вида, в форменной одежде, впустил Мори, лишь когда тот объяснил, что приехал из Токио передать летний гостинец. Для большей убедительности Мори выставил картонную коробку с картинкой, изображавшей мускусную дыню. Он вложил в коробку свеклу.
Коробку он поставил на подоконник на седьмом этаже и позвонил в квартиру номер 1103. Женщине, открывшей дверь, было лет сорок. Она была высокого роста, в бриллиантовых серьгах и с часами «Картье» на руке.
— Да, здесь живет семья Ёсимуры. Чем могу помочь? — спросила она.
— Спасибо, что уделяете мне свое драгоценное время, — проговорил Мори, глупо улыбаясь. — Я из общества ветеранов яхт-клуба Токийского университета. У меня послание для вашего мужа.
Волшебные слова «Токийский университет» немедленно открыли перед ним двери гостиной.
Квартира была обширная, но загроможденная мебелью и безделушками. На полу лежал персидский ковер, а на серванте европейского стиля, украшенном витиеватой резьбой, стояла китайская ваза. На стене красовались абстрактные картины. Терьер, чуть больше крысы, лаял фальцетом с кожаного дивана.
— Муж не рассказывал, что был членом яхт-клуба, — сказала госпожа Ёсимура.
— Да, не был, — осторожно сказал Мори, — но его знали наши яхтсмены. Он был общительным.
— Да, естественно.
— Мы хотели бы связаться с ним. Яхтсмены жаждут видеть его на очередной встрече ветеранов.
— Интересно. Я люблю яхты.
Нос женщины был довольно острым и казался приклеенным на круглом, как сковородка, лице. Особенно странно он выглядел, когда она поворачивалась в профиль: словно пластилиновый. Женщина явно не обладала большим умом и была кичлива.
— …В Средиземном море поплавать, например. Спокойная синяя вода и белая яхта — красота!
— Слишком спокойное море не годится, — заметил с улыбкой Мори. — Яхте нужен, знаете ли, какой- нибудь ветерок.
Она взглянула так, будто только что увидела его.
— Конечно, — резко сказала она. — Итак, что же вы хотите знать?
— Просто связаться с вашим мужем, хотя бы по телефону.
— Мой муж в разъездах. Он занят важным проектом. Послания для него надо оставлять в главном офисе.
Она говорила как по заученному.
— Когда он вернется?
