к плечу с соплеменниками… Микрин печально вздохнул. Можно было лишь предполагать, что стало с Тайей и Локрином. Даст бог, дети теперь в безопасности. По крайней мере, не в этой каменной ловушке…
— Ну что, ты готов? — спросил бригадир, отрывая Микрина от невеселых раздумий.
Мьюнанин кивнул. Рудокопы взвалили на плечи вещевые мешки, и маленькая группа отправилась дальше. Найялла шла впереди, а Микрин прикрывал группу сзади. От голода и усталости они едва держались на ногах, но постоянная угроза того, что хищник может застать их врасплох, словно прибавляла сил и заставляла искать для привала и отдыха более надежное убежище.
— Смотрите, стены туннеля хорошо выровнены, — промолвил Нуган, с интересом осматриваясь вокруг.
— Знакомая работа, — пробормотал бригадир. — Только на этот раз никаких фресок. По сравнению с другими туннелями здесь, видно, работали на скорую руку.
— Вероятно, это граница их территории, — предположила Найялла.
— Все может быть, — равнодушно промолвил бригадир, поеживаясь от холода.
Они подошли к развилке и остановились перед тремя новыми туннелями.
— Ну и куда теперь? — в отчаянии воскликнул Нуган.
— Какая разница, — проворчал бригадир. — Нам все равно отсюда никогда не… — Он остановился на полуслове и удивленно потянул ноздрями воздух. — Вы ничего не чувствуете? — поинтересовался он у остальных.
— В самом деле, — оживилась Найялла, — кажется, откуда-то повеяло свежим воздухом!
— Осталось только найти откуда, — хмыкнул бригадир. — Будем надеяться, это нам удастся. Не будем терять времени! Вперед!
Сквозняком тянуло из среднего туннеля. Они бросились навстречу свежему ветерку. Сначала быстрыми шагами, потом почти бегом. Впереди начало понемногу светлеть. Сомнений не возникало: это был настоящий солнечный свет.
Туннель круто повернул направо, и они оказались в просторной пещере. Найялла, которая вошла первой, замерла на месте, разочарованно вскрикнув:
— Нет, только не это!
Остальные столпились рядом и, тяжело дыша, растерянно смотрели на узкое квадратное отверстие, выдолбленное в гранитной скале, — такое узкое, что в него едва можно было просунуть руку.
Подойдя ближе, они увидели, что на этот раз отверстие проделано не в стене, а в громадной гранитной плите, которая наглухо перекрывала выход из пещеры. Судя по глубине отверстия, толщина каменной глыбы была не меньше полутора метров. Найялла в отчаянии заколотила по глыбе кулаками, у нее из глаз хлынули слезы.
— На помощь! — закричала она, нагнувшись к отверстию. — Эй, кто-нибудь! Вы меня слышите? Вытащите нас отсюда!
К ней присоединился Нуган, а за ним и пожилой бригадир. Глядя на них, Микрин лишь уныло качал головой. Они снова оказались в тупике.
— Вы кричите так, словно все уже кончено, — наконец промолвил он.
— А разве нет? — задыхаясь, пробормотал бригадир. — Разве не ясно, что мы окончательно заблудились в этом проклятом лабиринте?
— Я не об этом, — сказал Микрин, тревожно оглядываясь. — Чудовище идет за нами по следу, а вы кричите, как загнанные жертвы.
Бригадир взял себя в руки и, помолчав, одернул Нугана и Найяллу.
— Эй, вы, хватит! — прикрикнул он на них. — Успокойтесь!
Нуган и Найялла тут же умолкли, удивленно глядя на бригадира.
— Микрин прав, — продолжал Джузек. — Вы визжите, как загнанные, отчаявшиеся животные. Это свидетельство вашей слабости. Когда хищник поймет, что мы не способны к сопротивлению, он тут же нападет.
Воцарилось тягостное молчание.
— Кажется, эта дыра не такая длинная, как первая, — наконец сказала Найялла. — Пожалуй, я смогла бы растянуть руку и высунуть ее наружу. Может быть, кто-нибудь заметит?..
— Почему бы не попытаться, — кивнул бригадир.
— Только не теперь, — прошептал Нуган.
— Это еще почему?
— Потому что мы здесь не одни…
Все разом прикусили язык и, затаив дыхание, прислушались. Из темноты донеслось характерное пощелкивание коготков и шуршание. Это были колобки-цынцыкеры.
Глава 16
ДОРОГА ВЕДЕТ В ТУПИК
Не пропуская ни одной подробности, Дрейгар пересказал Эмосу все, что ему пришлось пережить: начиная с неудачной погони за рэнсниками, которые похитили детей, а затем захватили в плен его самого, и кончая тем, как он и Тряпичник наткнулись в лесу на избушку знахарки. Опечаленный дядюшка лишь сокрушенно качал головой.
— Никогда себе не прощу, что взял с собой Тайю и Локрина, — пробормотал он. — У этих сорванцов просто какой-то особый дар впутываться в истории… Впрочем, я и предположить не мог, что наше путешествие окажется таким опасным. Мне казалось, это будет просто приятная прогулка…
Эмос перевел взгляд на Тряпичника. Ему уже рассказали, при каких обстоятельствах к ним прибился этот странный человек, и он недоумевал, почему рэнсники ополчились и против него тоже.
— Ты-то чем их прогневил? С какой стати они и тебя посадили в клетку?
— Не знаю, — пожал плечами Тряпичник. — Просто потому, что я странный… — И машинально похлопал ладонью по карману, где лежал любимый гвоздь.
Эмос это заметил, но промолчал. Он с самого начала присматривался к новому знакомому, который, казалось, был сам не свой: то начинал беспокойно озираться, то впадал в задумчивость, то морщился, словно от боли. Особенно подозрительным Эмосу показалось, что Тряпичник никогда не открывал лица и прятал руки. Это могло означать лишь одно: либо стеснялся какого-то своего уродства, либо боялся, что его узнают. Да и голос у него был какой-то странный: дребезжащий, глухой. Не говоря уж про запах. От Тряпичника несло чем-то затхлым и холодным.
Эмос улыбнулся ему и промолвил:
— Совершенно очевидно, что рэнсники охотились за тобой не менее усердно, чем за Дрейгаром и детьми… Кстати, ты не слышал о таком Калайялле Гарсе, заклинателе? А может быть, тебе что-нибудь известно о причинах недавних землетрясений?
— Ничего я не знаю, — хмуро ответил Тряпичник. — Ведь я даже не помню, кто я такой. Не говоря уж о чем-нибудь еще… Но мне ужасно хочется увидеть пещеру, к которой вы так стремитесь. А почему — и сам не понимаю…
— До пещеры мы обязательно доберемся, — заверил его Эмос. — Чего бы нам это ни стоило. Может быть, там к тебе вернется память, а?
— Странные дела творятся, — задумчиво проговорил Дрейгар. — У меня такое впечатление, что рэнсники совершенно потеряли голову. В их действиях нет никакой логики.
— Однако Луддич не из беспечных людей, — покачал головой Эмос. — И очень осторожный. Прежде чем на что-то решиться, он тысячу раз подумает. Допустим, ему известно, что я нахожусь на положении отверженного и племя не станет за меня мстить… Но в то же время вождь прекрасно понимает, что, если пострадают Тайя и Локрин, ему придется за это дорого заплатить. Судя по всему, он замыслил нечто такое, ради чего готов идти на любой риск, даже на открытый конфликт с мьюнанами.
Впереди показались развилка и главная дорога, которая вела на восток. Кроны высоких паутиновых деревьев по обе стороны от дороги отбрасывали густую тень, смыкаясь над головой, словно своды огромной
