аховом положении. Опытный центурион знал, что юноша растратил все свои силы, преступил грань своих возможностей и что требовать от него в таком состоянии выполнения каких-то обязанностей просто нелепо.
— Отдохни, парень. О ребятах не думай, я о них позабочусь. А тебе сейчас надо отдохнуть.
В какой-то момент казалось, что оптион попытается возразить, но ему на это не хватило сил, и он, кивнув, медленно опустился на травянистый берег. Глаза юноши закрылись сами собой, он мгновенно уснул. Некоторое время Макрон молча смотрел на него, потом снял с ближайшего убитого бритта плащ и бережно накрыл спящего юношу.
— Центурион Макрон! — прозвучал громкий, удивленный голос Веспасиана. — А я слышал, будто ты погиб.
Макрон поднялся на ноги и отсалютовал.
— Тебя информировали неправильно, командир.
— Догадываюсь. Расскажи, как было дело.
— Да тут и рассказывать-то особо нечего. Меня сбили на землю, я прихватил одного из них с собой, а варвары, благо темень, сочли нас обоих мертвыми. Они бросили нас и ушли, а я выбрался из-под трупа и отправился искать легион. Ну и нашел… и поспел как раз вовремя, чтобы прыгнуть на судно, отбывавшее со второй партией атакующих. Мне подумалось, командир, что Катону и парням может потребоваться моя помощь.
Веспасиан бросил взгляд на свернувшегося калачиком оптиона.
— Как с пареньком, все в порядке?
Макрон кивнул:
— С ним все нормально, командир. Просто переутомление.
За спиной Веспасиана прибывшие с ним трибуны и прочие штабисты вели подсчет уцелевшим десантникам, и Макрон, подумав, уж не вознамерился ли легат взвалить на Катона что-то подобное, нахмурился.
— Командир, парнишка совсем вымотался. Пока не отдохнет, толку от него не будет.
— Да не ершись ты, — рассмеялся легат. — Я вовсе не собирался тревожить беднягу. Просто хотел убедиться, что с ним все нормально. Сегодня утром он неплохо послужил своему императору.
— Так точно, командир. Он молодец.
— Позаботься, чтобы он как следует отдохнул. И займись своей центурией. Все твои люди проявили себя наилучшим образом. Пусть тоже отдохнут. До конца нынешнего дня легион как-нибудь обойдется без них.
Веспасиан улыбнулся центуриону и добавил:
— Действуй, Макрон. Хорошо, что ты вернулся!
— Спасибо, командир. Я и сам рад, — улыбнулся в ответ центурион.
Веспасиан отсалютовал, повернулся и пошел дальше, ибо ему незамедлительно следовало заняться организацией обороны с таким трудом завоеванного плацдарма. Штабисты расступились, пропуская его, а потом потянулись следом.
Бросив последний взгляд на оптиона и убедившись, что тот мирно спит, Макрон решил заняться уцелевшими бойцами своего подразделения и, осторожно пробираясь между распростертыми телами, стал громко призывать шестую центурию к сбору.
Катон проснулся в холодном поту и рывком сел. Ему снилось, что он тонет в реке крови и что вражеский воин не дает ему поднять голову над потоком. Но потом этот пугающий образ медленно рассеялся, сменившись бархатным вечерним небом, подсвеченным в оранжевом зареве, охватывавшем горизонт. Уши его наполнились звуками, присущими хлопотам около лагерного костра, а ноздри — дразнящим, аппетитным запахом варящейся похлебки.
— Ну как, получше? — наклонился над ним Макрон.
Макрон действительно жив!
Катон с трудом выпрямился. Уже стемнело, солнце только что закатилось, но и в тусклом вечернем свете он смог увидеть, что легион стоит лагерем прямо на берегу реки. Трупы убрали, во всех направлениях тянулись ровные ряды палаток, а в отдалении границы лагеря обозначались наспех насыпанным валом и частоколом.
— Хочешь поесть?
Катон огляделся по сторонам и увидел, что сидит неподалеку от маленького костра, разведенного под здоровенным бронзовым котлом на треноге. В котле что-то булькало, а аромат от него исходил такой, что в юноше мгновенно пробудился волчий аппетит.
— Что это?
— Зайчатина, — ответил Макрон. Он поводил в котле черпаком и наполнил плошку Катона. — Зайцев здесь полным-полно, я в жизни столько не видел. Ну и уж конечно, ребята не упустили такого шанса полакомиться, настреляли их вдосталь. Давай, налегай.
— Спасибо, командир.
Поставив плошку на траву рядом с собой, Катон взял протянутую Макроном ложку и начал помешивать густое, дымящееся варево. Ему не терпелось приступить к еде, но еще больше хотелось услышать ответ на один вопрос.
— Командир, как тебе это удалось?
Макрон, отмывшийся от крови, от грязи и сидевший теперь на траве босой, благодушный, в одной тунике, улыбнулся и обхватил руками колени.
— Как-как… простое везение, вот и весь ответ. Должно быть, мне улыбнулась Фортуна. По правде сказать, я ведь и сам думал, что настал мой час, и заботился лишь о том, как дать вам уйти да забрать с собой в загробный мир как можно больше этих ублюдков. Какое-то время нам удавалось их сдерживать, но потом несколько варваров прорвались-таки между щитов и уложили одного из парней. Он упал, строй распался, и они на нас навалились. Один прыгнул прямо на меня, выбил меч, и мы с ним, сцепившись, покатились в кусты. Не знаю уж, каким чудом, но мне удалось дотянуться до кинжала и ткнуть им дикаря в глотку. Ох и хлынуло же кровищи — я чуть было не утонул! Однако, даже рискуя захлебнуться, я лежал под ним неподвижно, и хреновы варвары, видать, сочли меня таким же дохлятиком, как и он. Они уложили всех наших, а проверять, не остался ли кто невзначай жив, им было некогда — уж больно хотелось догнать тебя и остальных ребятишек. В общем, как только бритты смылись, я спихнул с себя труп и скользнул в болото. Сначала, держась подальше от тропы, выбрался к реке, а там двинул вниз по течению. Тоже тайком, потому как дикари вокруг так и кишели. Наконец я наткнулся на ребят из седьмой когорты, и уже вместе мы вернулись в расположение легиона. И что же я обнаружил? Оказывается, ты во главе моей центурии уже кромсаешь бриттов на том берегу! Право слово, что за отношение к не тобой воспитанным подчиненным? Стоило тебе заделаться командиром, как ты тут же повел ребят в самое опасное место.
Катон перестал дуть на ложку.
— Парни сами рвались в бой, командир.
— Ага, они тоже так говорят. Ладно, что сделано, то сделано, но на данный момент героизма с нас хватит. Еще один такой бой, и от центурии вообще ничего не останется.
— У нас большие потери? — виновато спросил Катон.
— Да уж имеются кое-какие. Боюсь, похоронному фонду предстоят немалые траты. Остается надеяться, что мы восполним потери по прибытии пополнения.
— А что, ожидается пополнение?
— Ага. Один штабной писец сказал мне, что колонна из Галлии уже выступила. Если повезет, мы получим на замену выбывшим несколько человек из Восьмого. Но большинство из них новобранцы, только что из учебной когорты.
Он покачал головой.
— Как тебе это понравится, в разгар такой неслабой кампании нянчиться с кучкой хреновых новобранцев?
Катон промолчал, просто опустил глаза в свою плошку и возвратился к еде. Сам он, вступая во Второй легион, никак не ожидал, что менее чем через год ему придется в неведомом, диком краю под сенью орла
