праву крови, что можно истолковать как благословение Небес, а по решению совета лордов, в котором нет и намека на проявление высшей воли. Не буду скрывать: за двадцать шесть лет своего правления я неоднократно задумывался над тем, как сломать систему выборности монарха и обеспечить передачу королевской власти по наследству моему старшему сыну Кивину. К сожалению, даже четверти столетия оказалось мало, чтобы усмирить катерлахских графов, заставив их отказаться от традиционного порядка преемствования престола. Зато у вас двоих есть такая возможность. Вас ожидает фантастически долгое царствование, под конец которого простые люди и мелкое дворянство совершенно позабудут, что королей когда-то выбирали, а с могущественными лордами вы уж как-нибудь справитесь. Кроме того, за вами будет стоять вся мощь Тир Минегана, а катерлахцы, хоть и недолюбливают ведьм, в большинстве своем относятся к ним почтительно и искренне верят, что ведьмовские Искры ниспосланы Великим Дывом.
— Значит, — отозвалась Гвен, — если исходить из этих соображений, то нам следует уже сейчас претендовать на престол.
— Да, сударыня. Однако имейте в виду, что это не совет, а просто констатация факта. С учетом вашей молодости, я совсем не уверен, что ваше царствование пойдет на пользу Катерлаху в ближайшем будущем. Но в долгосрочной перспективе выгода от этого несомненна. Жаль только, что пройдет не один год, пока вы научитесь ориентироваться в государственных делах и самостоятельно принимать решения.
— Так вы боитесь, — догадался Бренан, — что за нашими спинами страной будут править старейшие?
— Не то что боюсь, — ответил Энгас аб Брайт, — а просто не вижу в этом ничего хорошего. Конечно, ваши старейшие сестры очень мудрые и компетентные женщины, они не позволят вам наделать глупостей и всячески посодействуют укреплению вашей власти. Однако при этом будут руководствоваться исключительно интересами Сестринства, которые далеко не всегда совпадают с интересами Катерлаха.
— Мы это понимаем, государь, — сказала Гвен.
— Ну, в теории, может, и понимаете. Но на практике еще не скоро начнете различать, к каким советам стоит прислушаться, а какие следует игнорировать. — Король на минуту замолчал и устремил взгляд в окно, за которым потихоньку начало смеркаться. — Впрочем, это уже не мои заботы. К тому времени моя душа возродится в новом теле, наверное, далеко от Катерлаха, а может, в каком-нибудь другом из многочисленных земных миров. — Он слабо улыбнулся. — Надеюсь, и в этой жизни, и во всех предыдущих я не совершил так много грехов, чтобы Китрайл забрал меня к себе в Ан Нувин.
Бренан был безгранично поражен мужеством Энгаса. Сам бы он ни за что не смог так спокойно, с такой выдержкой смотреть в глаза Вечности. К счастью, ему и не придется собирать всю свою волю в кулак, чтобы достойно встретить смерть. Если его убьют, он умрет быстро; а если доживет до старости, то до последнего мгновения своей жизни сохранит крепкое здоровье и ясный ум, будет полон сил и энергии, а однажды его сердце просто остановится — скорее всего, во сне. Так умирали все ведьмы, и этот дар легкой, безболезненной смерти был также у ведьмаков с ведьмачками…
— Если не возражаете, сударыня, — обратился король к Гвен, — я бы хотел немного поговорить с лордом Бренаном с глазу на глаз. Как говорится, чисто по-мужски.
Гвен с готовностью поднялась.
— Тогда я подожду в приемной, — сказала она.
— И еще, — добавил Энгас аб Брайт, — будьте так добры, передайте моему секретарю, что я хочу видеть первого министра и министра права.
Когда Гвен вышла из комнаты, Бренан, вставший было вместе с ней, опять сел в кресло.
— Скажите-ка, юноша, — произнес король, — вы знаете, в чем ваша наибольшая проблема? После молодости и некомпетентности, разумеется.
— Ну, наверное, мое незнатное происхождение, — предположил Бренан. — Хотя в народе и ходят слухи, что я знатного рода, всем лордам хорошо известно, что мои родители…
— Фу, глупости! — перебил его Энгас. — На самом деле это не интересует никого, кроме сдвинувшихся на родословных остолопов, которые ничего не достигли в жизни, ничем не отличились, поэтому им остается только похваляться количеством своих предков рыцарского сословия. А остальным абсолютно все равно, кем были ваши родители, так как сами вы принадлежите к ведьмовскому роду. Еще и к самому славному из ведьмовских родов — роду О'Мейнир, основанному в те древние времена, когда пращуры большинства нынешних вельмож были простыми шинанскими крестьянами и рыбаками. А реальная ваша проблема состоит в том, что сейчас вы являетесь лордом Тир Минегана, Ивыдона и Коннахта, но не Катерлаха. У нас процедура оформления права собственности на поместья длится несколько дольше, чем у соседей, чтобы дать возможность всем заинтересованным лицам оспорить земельные акты в суде и больше к этому не возвращаться. Лишь в середине хверода ваше имя должны занести в Государственный дворянский реестр, и уже тогда вы станете катерлахским лордом. Отсутствие этого титула не мешает вам претендовать на престол, в нашей истории были случаи, когда королями становились чужеземные принцы. Однако закон четко оговаривает, что регентом королевства может быть только лорд Катерлаха.
Бренан кивнул. Он уже знал об этом от Шайны и Гвен. По давней традиции, умирающий король Катерлаха высказывал свою волю относительно кандидатуры преемника, назначая его лордом-регентом — фактически временным королем, который должен был править страной, пока совет лордов определяется со своим выбором. А в случае скоропостижной смерти короля регентом автоматически становился его старший сын, у которого не было никаких шансов получить отцовскую корону. Впрочем, случалось и так, что при отсутствии явного фаворита сам король выдвигал на регентство своего сына. Как Бренану было известно, в последние дни сестра Бригид вер Камрон пыталась убедить Энгаса аб Брайта, чтобы тот отказался от поддержки графа Карвадонского и назначил регентом лорда Кивина аб Энгаса.
— Я уже смирился с тем, — продолжал король, — что Авлайд аб Калвах выбыл из борьбы. А дать ему регентство означало бы лишь дополнительно усложнить избирательный процесс, который и без того обещает быть напряженным. Против графа Ярвийского я не имею серьезных возражений, также он устраивает и многих ведьм, но с ним может возникнуть очень некрасивая ситуация, если вы все-таки решите не ждать следующих выборов, а уже сейчас претендовать на престол. И ко всему прочему, мой сын Кивин не хочет становиться регентом.
— Почему?
— Его не вдохновляет перспектива на каких-то пару месяцев занять трон, потом уступив место кому-то другому. И я это прекрасно понимаю, ведь и сам бы не обрадовался такому подарку. Кивин советует мне отбросить предвзятость и просто назначить регентом леди Гвенет.
— О! — не сдержал возгласа удивления Бренан. — А разве это возможно?
— Конечно. До сих пор в Катерлахе не было ни одной женщины — регента, да и сам полный титул звучит как «лорд-регент», но из этого вовсе не следует, что регент — исключительно мужская должность. В нашем законодательстве термин «лорд» означает не пол человека, а его статус. Катерлахским лордом является лицо дворянского происхождения, имеющее в собственности земельный надел, дающий право на соответствующий титул. Леди Гвенет владеет Кил Морганахом, а значит, по закону является лордом Катерлаха. Наверное, ваши сестры не упоминали о таком варианте, так как даже мысли не допускали, что я соглашусь хотя бы рассмотреть его. Им хорошо известно, с какой опаской я отношусь к ведьмам, а леди Гвенет, хоть и утратила свою Искру, все равно остается ведьмой. Поддержка ваших претензий на престол в целом не противоречит моим принципам; в конце концов, большинство мужчин-ведьмаков были королями и принесли немало пользы своим странам. Ваше намерение сделать своей королевой бывшую ведьму меня нисколько не радует, однако с этим я ничего не могу поделать — тут мне приходится смириться с неизбежным. Но чтобы я сам, собственноручно посадил ее на трон… Только не подумайте, — добавил Энгас после короткой паузы, — что у меня есть какие-то претензии лично к леди Гвенет. Она очень славная девушка, и в свое время я даже строил планы женить на ней моего внука Фланана. Но она всегда будет оставаться минеганской ведьмой, ставя превыше всего интересы своего Сестринства.
— Я так не думаю, государь, — возразил Бренан, пытаясь говорить без запальчивости, со спокойной рассудительностью. — Разумеется, воспитание много значит, и на первых порах леди Гвенет придется несладко. Но точно так же трудно и многим принцессам, которые выходят замуж за чужеземных принцев, а потом становятся королевами в неродной для себя стране. Но ничего — как-то справляются с этим. Скажем, в Торфайне я ни от кого не слышал нареканий, будто бы их королева, получив после смерти мужа регентство, действует в интересах Сейшана, своей родины. А Эйр… то есть леди Эйрин рассказывала, что ее
