них что-то…
Каалрами пожала плечами.
— У них не было с собой копии пергамента?
— Нет.
Реми спросила:
— Перевод мы так и не нашли. Не могли бы вы?
— Могу пересказать суть, но письменный перевод займет какое-то время. Могу сделать сегодня вечером, если хотите.
— Спасибо, — сказала Реми. — Были бы очень признательны.
Профессор Каалрами поправила очки и положила листок перед собой. Она медленно водила пальцами по строчкам, и ее губы беззвучно шевелились.
Спустя пять минут она подняла голову. Кашлянула.
— Это своего рода королевский эдикт. Фразы на лова трудно перевести на английский, но тут у нас официальный указ. В этом я уверена.
— Есть дата?
— Нет, но если посмотреть сюда, в верхний левый угол, видно, что здесь не хватает части текста. В оригинале есть эта часть?
— Нет. Я фотографировала как есть. А не помните, была дата на оригинале, когда вы его видели?
— Нет, боюсь, что нет.
— А если предположить?
— Доказать не могу, но я бы оценила возраст документа в шесть-семь сотен лет.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Сэм.
— Нужно подождать письменный перевод…
— Мы понимаем.
— Это приказ группе воинов… особых воинов, которых называют Хранителями. Им приказано исполнить некий план — подозреваю, сам план описан в другом документе. План предназначен для перемещения чего-то, названного Теуранг, из убежища в тайное безопасное место.
— Почему?
— Это имеет какое-то отношение к вторжению.
— В документе объясняется, что такое Теуранг?
— Не думаю. Простите, большую часть я помню смутно. Прошло сорок лет. Я помню это слово, потому что оно показалось мне необычным, но не заинтересовало. Я ведь преподаю античность. Но уверена, в университете найдется кто-нибудь, кто поможет вам с этим словом. Могу поискать для вас.
— Спасибо, — сказал Сэм. — Вы помните, как повел себя Льюис, когда вы сообщили ему перевод?
Каалрами улыбнулась.
— Насколько помню, он был очень взбудоражен. Но Булли вечно горел энтузиазмом. Этот человек жил полной жизнью.
— Он не говорил, где нашел пергамент?
— Если и говорил, то я не помню. Может, вспомню вечером, когда буду переводить.
— Последний вопрос, — сказала Реми. — Что вы помните о том времени, когда Льюис исчез?
— А, да, помню. Мы все утро провели вместе. У нас был пикник над рекой. Река Багмати, на юго- западе города.
Сэм и Реми одновременно наклонились. Сэм спросил:
— Ущелье Чобар?
Профессор Каалрами наклонила голову.
— Да. Откуда вы знаете?
— Удачная догадка. А после пикника?
— У Льюиса был с собой рюкзак — для него это скорее правило, чем исключение. Он всегда был «на марше». День выдался прекрасный, теплый, на небе ни облачка. Я, помню, фотографировала. У меня был новый аппарат, одна из первых моделей «полароида», сразу дающего снимок. Тогда это было чудо техники.
— Пожалуйста, скажите, что снимки еще у вас.
— Возможно. Это зависит от технического мастерства моего сына. Прошу прощения.
Профессор Каалрами встала, обошла стол, взяла телефон и набрала номер. Несколько минут она говорила на непали, потом посмотрела на Сэма и Реми и прикрыла трубку рукой.
— У вас есть мобильный телефон с электронным адресом?
Сэм дал ей адрес.
Каалрами еще тридцать секунд говорила по телефону, потом вернулась на свое место. Вздохнула.
— Сын говорит, пора мне жить в цифровом веке. В прошлом месяце он начал сканировать — это верное слово? — мои старые фотоальбомы. Тот, где пикник, он закончил на прошлой неделе. Он пришлет вам снимки.
— Спасибо, — поблагодарил Сэм. — И вашему сыну тоже.
Реми сказала:
— Вы говорили о пикнике…
— Мы ели, наслаждались обществом друг друга, разговаривали, потом — наверное в середине дня — расстались. Я села в свою машину и уехала. Последний раз я видела его, когда он переходил по мосту ущелье Чобар.
6
Поездка к ущелью Чобар была недолгой: вначале повернули на запад, назад к городу, по шоссе Арнико. В предместьях свернули на юг по Кинг-роуд и проехали вдоль южной окраины Катманду к району Чобар. А дальше просто ориентировались по двум указателям. Через час после расставания с профессором Каалрами, в пять часов дня, они въехали в парк Манжушри, выходящий по северному утесу на ущелье.
Вышли и размялись. Сэм проверил свой айфон, как проверял его весь минувший час. Покачал головой.
— Пока ничего.
Реми, подбоченясь, оглядывалась по сторонам.
— А что ты ищешь? — спросила она.
— Хорошо было бы увидеть гигантскую неоновую надпись «Булли был здесь», но я не очень на это рассчитываю.
Правда заключалась в том, что они не знали, есть ли здесь то, что нужно искать. Они явились сюда, опираясь на единственный факт, который мог быть простым совпадением: здесь провели свои последние часы перед исчезновением и Фрэнк Алтон, и Льюис Кинг. Однако, зная Алтона, они понимали, что он приходил сюда не без причины.
Если не считать двоих мужчин, занятых ранним ужином на соседней скамье, парк — просто-напросто поросший бамбуком невысокий холм с извилистой тропой — был пуст. Сэм и Реми спустились по гравию подъездной дороги и по тропе вышли к началу ущелья Чобар. Хотя главный мост из бетона и был достаточно широк, чтобы проехала машина, попасть в нижнюю часть ущелья и на противоположный край можно было только по бамбуковым мостам, подвешенным на разных уровнях; к мостам вели пешеходные тропы. На склонах ущелья располагались небольшие храмы, частично скрытые густыми зарослями. В пятидесяти футах внизу, пенясь, билась о камни Багмати.
Реми прошла к информационному плакату, прикрепленному перед мостом. Прочла английскую версию:
