Арабы перестали выпускать стрелы и начали сходить со стены храма, оставив наверху несколько человек, чтобы следить за врагом. Последние из лучников-ауксилариев выбрались через пролом. Вскоре прекратился и обстрел из баллист. В ночи шумел лишь легкий ветерок, к которому примешивались стоны раненых римлян и арабов. Догорали несколько стрел, горели жаровни на пилонах и стенах храма, освещая слабым оранжевым светом картину результатов первой атаки римлян. Враги потеряли человек двадцать, прикинул Аякс. Что важнее, удар был нанесен их боевому духу. Когда они пойдут в атаку в следующий раз, то будут знать, что их встретит град стрел и ожесточенное сопротивление на завале. Им придется идти по телам убитых товарищей, не обращая внимания на стоны и просьбы о помощи их раненых. Римский командир дважды подумает, прежде чем снова пойти в лобовую атаку.
— Что теперь? — тихо спросил Карим. — Думаешь, они попытаются еще раз атаковать этой ночью?
Аякс задумался.
— Я бы пошел, будь на их месте. Каждый час, который они теряют, — час в пользу принца Талмиса… они пойдут в атаку.
— И что нам тогда делать, стратег?
— Делать? — спросил Аякс, едва улыбнулся. — Ничего. Сомневаюсь, что сейчас нам поможет даже наш шпион среди римлян.
Глава 27
— Как он? — спросил Макрон, стоя рядом с другом, плечо которого внимательно оглядывал главный хирург легиона при свете масляного светильника, который держал его помощник.
Хирург вздохнул и ответил, не отрывая взгляда от раненого:
— Скажу вам точнее, командир, если вы окажете любезность, не загораживая мне свет.
Макрон сделал шаг назад.
— Благодарю вас.
Хирург наклонился к Катону и внимательно оглядел плечо. Как только Макрон вытащил его с территории храма, он и двое легионеров отнесли трибуна к позиции баллист и тут же послали за хирургом. После удара копьем Катон, падая, ударился головой о землю. Он потерял сознание и пришел в себя лишь тогда, когда Макрон и Хамед уже тащили его от стены. Катон был контужен, но достаточно в сознании, чтобы чувствовать боль в плече и невнятно ругаться. Макрон снял с него шлем, перевязь и пластинчатый доспех еще до прихода хирурга и уложил в углу стойла на кучу сена. Вокруг сильно пахло навозом. Центурион приказал Хамеду ждать снаружи, не мешая лекарю.
Хирург спустил край туники с плеча Катона и поглядел на побелевшую кожу.
— Открытой раны нет. Хорошо. Говорите, в него копье попало?
— Да. Похоже, прямо, не вскользь.
— Гм. — Хирург аккуратно коснулся кожи и провел пальцами к ключице. — Здесь переломов нет. Мне надо проверить состояние плечевого сустава. Это будет больно. Вам придется держать его.
Макрон опустился на колени и крепко ухватил Катона за здоровую руку одной рукой и прижал его к копне сена другой.
Хирург аккуратно взялся обеими руками за плечо Катона. Прощупал его, ища сломанные кости или обмякшие разорванные мышцы. Удовлетворенный результатом, надавил сильнее, прощупывая мышцы поглубже.
— Мать твою! — заорал Катон и попытался сесть. Его глаза широко открылись, и он яростно поглядел на хирурга. — Ублюдок! — Попытался стукнуть хирурга лбом в челюсть.
— Тихо, парень! — рявкнул Макрон, укладывая Катона обратно. — Он всего лишь осматривает твою рану.
Катон непонимающе поглядел на Макрона, а затем кивнул и скрипнул зубами.
— Ладно. Давай дальше.
Потерев челюсть, хирург снова занялся плечом Катона. Нажал пальцами на побледневшую кожу, и Макрон почувствовал, как тело его друга одеревенело. Катон глядел прямо вверх, борясь с болью. Хирург тщательно прощупал плечо и выпрямился, удовлетворенно кивнув.
— Сильный кровоподтек, но кости целы. Несколько дней будет прилично болеть, надо будет носить руку на перевязи, но необратимых повреждений нет. Я так понимаю, что вы получили и удар по голове.
Катон нахмурился, вспоминая.
— Это нормально — не помнить, как все произошло. Как себя чувствуете?
— Так себе, — сглотнув, ответил Катон. — Голова болит. Немного кружится… Я помню, как мы пошли в атаку. Потом — летящее копье. Потом — ничего.
— Что ж, это нормально, — ответил врач, ободряюще похлопав Катона по кисти руки. — По крайней мере, мозги вам не вышибло.
— Не сказал бы, что вижу особую разницу… — начал Макрон, пожав плечами.
— Вы должны отдохнуть, — сказал хирург, вставая. — Пока не пройдет головокружение. Потом можете ходить. Плечо будет болеть и неметь несколько дней. Лучше носить руку на перевязи. Помимо этого, могу лишь сказать, что вам повезло, командир. Теперь постарайтесь не подставляться под копья, дротики и
