противоположной стороны. Его тоже можно хорошо укрепить, командир.
— Ну, есть лишь один способ в этом убедиться, — раздраженно ответил Аврелий. — Иди и проверь. Доложи центуриону Макрону сразу же, как вернешься.
Хамед глянул на Макрона, который еле заметно кивнул, и, сглотнув, склонил голову.
— Как прикажете, командир.
Он нерешительно пошел в сторону храма и вскоре скрылся в темноте. Аврелий снова поглядел на Макрона.
— Пока Катон не в состоянии нести службу, вы старший после меня офицер, — сказал он. — Вы опытный солдат, так что мы поступим так, как вы порекомендуете. Выведем вперед баллисты. Делайте все, что сочтете необходимым, чтобы следующий штурм был успешен. Это понятно?
— Да, командир, — кивнув, ответил Макрон.
— И убедитесь в том, что у противника нет возможности сбежать. Я хочу, чтобы всех их убили или пленили… — Аврелий поднял руку и коснулся лба. — Теперь мне надо отдохнуть. Я чувствую слабость от ранения. Разбудите сразу же, когда все будет готово к следующему штурму.
Тянулась ночь, полная луна низко повисла над горизонтом, а шум от приготовлений римлян был отчетливо слышен обороняющимся в храме. Неторопливый ровный звук ударов у внешней стены. Легионеры проломили в глинобитной стене проходы. Визг пил и стук молотков у костров вдали, ярдах в двухстах[18] от стены, за холмом. С верхней площадки пилона Аякс едва различал силуэты легионеров за работой. Подумал, что они, наверное, сооружают новые штурмовые лестницы и, по всей вероятности, таран. Если лестницы не помогут, то уж таран точно разметает наспех собранный завал. И когда это случится, ничто не помешает римлянам пробиться внутрь и уничтожить осажденных.
Мятежный гладиатор уже задумывался насчет возможности прорваться и бежать, но вечером он видел, что легионеры постоянно ходят вокруг храмового комплекса, а небольшие отряды неторопливо что-то раскладывают на земле. Кальтропы, догадался Аякс, «чеснок». Шипы, выкованные так, что, как их ни брось на землю, один из четырех заостренных штырей всегда будет торчать вверх. И проткнет ногу или копыто тому, кто попытается пробежать через заграждение. Позади пеших патрулей слышался топот копыт и ржание. Кавалерия.
Миновала полночь, луна поднялась высоко в небо, ее свет пролег сверкающей дорожкой по поверхности Нила, обрываясь у холмов на противоположном берегу. Аякс понимал, что они в ловушке. Оставшиеся с ним люди, выжившие во время восстания на Крите, и воины-арабы, вверенные ему принцем Талмисом, обречены. Наполнившее его сердце чувство не было страхом или ощущением поражения. Лишь глубокое разочарование, что за свою короткую жизнь он не смог навредить Риму еще больше. Аякс надеялся, что смертельно ранил префекта копьем, злился, что Макрон остался в живых и вполне может выжить в предстоящем штурме храма. Мысль о том, что он умрет, отомстив лишь наполовину, мучила Аякса. Окружающие этого не видели, он смотрел на ряды римлян бесстрастно. Для своих воинов стратег был, как всегда, бесстрашен и решителен, и его пример воодушевлял их.
Спустя час после полуночи раздалось шлепание сандалий по лестнице пилона, и вскоре из темноты появился Карим. Он встал рядом, тяжело дыша.
— Что такое?
— Стратег, пойдем со мной, прошу. Сейчас же.
Аякс по голосу понял, что дело срочное, и повернулся к нему.
— Что такое?
— Лучше будет тебе пойти со мной, командир, — ответил Карим, многозначительно поглядев на остальных воинов, стоящих на пилоне. Арабы и их командир вполне могли слышать их.
— Ладно, хорошо. — Аякс кивнул и начал спускаться по лестнице следом за товарищем. Как только они прошли три пролета, он тихо заговорил снова: — Что случилось?
— Наш человек, стратег, — сказал Карим, оглянувшись через плечо. — Он здесь, в храме.
— Кант? — удивленно переспросил Аякс.
Он не понимал, зачем шпион рискнул прийти в храм, и подавил приступ гнева. Шпион постоянно добывал важную информацию о римской армии и передавал ее разведчикам принца Талмиса, встречавшимся с ним неподалеку от Диосполиса. Он должен был тщательно скрывать себя. Что бы ни побудило его прийти сюда, это должна быть достаточно веская причина.
Карим кивнул.
— Перебрался через завал с северной стороны. Сказал, что ему надо поговорить с тобой.
— Где он?
— Я отвел его в один из залов жертвоприношений, чтобы его никто не видел.
— Хорошо, — согласился Аякс. Даже если храм падет, Кант еще сможет здорово помочь принцу Талмису, если не будет раскрыт.
Они пересекли внутренний двор и вошли в колоннаду, ведущую к святилищу. Внутри было темно, путь им освещал лишь огонь, горящий в дальнем конце святилища. По обе стороны от святилища, где стоял священный ковчег, были устроены небольшие помещения. Жрецы храма уже давно не совершали столь богатых подношений богам, чтобы требовалось все это хозяйство, и сейчас здесь пахло лишь запустением.
В проходе слева от святилища из жертвенного помещения появился темный силуэт.
— Стратег? — послышался тихий голос.
— Кант, — жестко ответил Аякс, идя к нему. — Что ты здесь делаешь?
— Стратег, вам надо выбираться из ловушки, пока еще есть возможность. Если останетесь здесь, погибнете.
