стрелы, хорошо?
Макрон насмешливо поглядел на него. Когда хирург вышел с конюшни, он снова посмотрел на друга. Некоторое время они молчали, а затем центурион многозначительно откашлялся.
— Думаю, следует поблагодарить тебя.
— Поблагодарить меня?
— Конечно, — хмуро ответил Макрон. — Ведь ты спас меня от этого копья.
— Я?
— Значит, не помнишь?
Катон прикрыл глаза, а потом покачал головой.
— Ладно, — сказал Макрон. — Забудь. Я пойду. Легат захочет узнать, что делать дальше. А ты лежи здесь и отдыхай, хорошо? — Он развернулся и пошел к выходу.
— Макрон… — тихо окликнул его Катон.
Центурион остановился и обернулся.
— Что бы я там ни сделал, ты бы поступил так же, — сказал Катон. — Будь ты на моем месте.
— Точно, только не лежал бы здесь, — хмыкнув, ответил Макрон. — Я не такой худой, как ты. Если бы я оттолкнул тебя в сторону, это проклятое копье пролетело бы в миле от нас. А теперь делай то, что сказал хирург. Отдыхай.
Выйдя из конюшни, Макрон дал знак Хамеду идти за ним.
Легат сидел за грубо отесанным столом у развалин хижины селян, когда пришел Макрон. Штабные офицеры и центурионы когорты Макрона и когорты ауксилариев собрались вокруг него при свете масляного светильника, ожидая. Другой хирург легиона как раз закончил накладывать шов на небольшую рану в предплечье легата, и теперь мазал ее мазью. Аврелий обратился к Макрону, глядя на него через плечо хирурга:
— Хорошо, что ты наконец пришел.
— Навестил старшего трибуна, командир, — с едва заметной горечью ответил Макрон. — Во время атаки в него попали копьем.
— Насколько серьезна рана? — с легкой тревогой спросил Аврелий.
— Ему повезло, командир. Слегка контузило, но трибун скоро вернется в строй.
— Хорошо, у нас каждый на счету, — ответил Аврелий, кивая на ткань, которой ему бинтовали рану. — Я и сам ранен. Стрела руку вспорола.
Хирург поднял взгляд. На его лице было удивление, и он покачал головой, завязывая концы повязки. Выпрямился и отошел на подобающее расстояние.
— Кость не задета, командир, — сказал он. — Но я все равно советую вам держать рану в чистоте.
Аврелий кивнул, махнув хирургу рукой. Тепло улыбнулся Макрону.
— Скверно обернулась эта первая атака, а? Я вышел вперед, чтобы глядеть за вашим наступлением из пролома, там меня и ранили.
Он с гордостью показал на повязку на руке. Макрон услышал в его голосе воодушевление. Воодушевление воина, который наконец-то получил первое боевое ранение за долгие годы спокойной службы, не дававшей ему ни малейшей возможности проявить себя как солдат.
— Тем не менее отступление наше лишь временно, — продолжил легат. — Следующая атака будет успешной, и мы возьмем эту крепость. Уверен в этом.
Макрон задумчиво поглядел на своего командира. Аврелий в слишком радостном настроении — это опасно. Макрон достаточно послужил в разных легионах, чтобы распознать это. Получив первую рану, пусть и царапину от стрелы, Аврелий почувствовал себя неуязвимым. Теперь ему не надо было ничего доказывать рядовым легионерам. Он пролил кровь на поле боя и получил моральное право отдавать им приказы, какова бы ни была их цена. Макрон знал, что через пару часов это пройдет. Нормальное дело, когда тебя хотели убить, но промахнулись. Боевой пыл легата скоро вновь сменится холодным расчетом. Сейчас же надо ухитриться удержать его от поспешных действий, пока не будет должным образом подготовлен новый штурм храма.
— Конечно, возьмем, командир, — согласился Макрон. — Как только хорошенько подготовимся.
— Подготовимся?
— Безусловно, командир. Надо выдвинуть вперед баллисты и катапульты, чтобы лучше прикрывать штурм с близкой дистанции. Если мы сможем пробить несколько дыр во внешней стене, катапульты смогут обстреливать вражеских лучников, не подвергая риску наших. Кроме того, нам необходимо убедиться, что у врага перекрыты все пути отступления.
Макрон кивнул на Хамеда.
— Этот парень раньше был жрецом. Знает, как устроены храмы. И этот посещал… совсем недавно, так?
— Да, командир, — ответил Хамед, кивнув. Он очень нервничал, стоя перед командиром легиона.
— Тогда рассказывай все, что знаешь. Сколько здесь входов?
Хамед задумался, прежде чем ответить, стараясь ничего не упустить.
— Между двумя самыми большими пилонами — главный вход. Там огромные ворота, командир. Толщиной в несколько дюймов. За ними небольшой двор и следующие ворота. По сторонам от главного входа два небольших храма. Один — через который мы шли в атаку в первый раз, и другой, с
