отправились к церкви.
– Отстоим службу, как раз и Лупано явится, – задумчиво глядя на высокий церковный шпиль, негромко протянула девчонка. – А может, он тоже на мессу придет, и мы его здесь, в церкви, увидим.
– Вряд ли увидим, – вскользь заметил Егор. – Церковь-то немаленькая. Случайно разве что…
Лупано они не увидели ни случайно, ни специально, может быть – не заметили, а скорее всего, парнишка просто ходил на обедню в какую-нибудь другую церковь, ту, что поближе к дому.
Отстояв службу (пусть и католический храм, не православный, а все равно – красиво и благостно!), молодые люди вышли на улицу и, остановившись на паперти, принялись ждать. Ждали долго, наверное, около часа или даже больше. Вожников с интересом осматривал церковь, Аманда же нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и вполголоса возмущалась:
– Нет, ну что он, колокольного звона не слышал? Ведь когда договаривались… Или… или отец денег не дал? Вот ведь скаред!
– Да вон он, – присмотревшись, князь показал рукой в сторону небольшой улочки, откуда как раз и вышел Лупано.
Обрадованная Аманда немедленно замахала руками:
– Эй, эй, парень! Мы здесь.
Князь еще издалека почуял неладное: что-то было не то в сгорбленной фигуре подростка, в его шаркающей походке и унылом отечном лице… с расплывающимся под левым глазом синяком.
– Ты что так долго-то? – подозрительно спросила ведьма.
Лупано тяжко вздохнул с видом самого пропащего и никому не нужного человека и, шмыгнув носом, тихо промолвил:
– Деньги.
– Так я и думала! – с досадой всплеснула руками Аманда. – Отец тебе не дал.
– Да я у него и не спрашивал, – подросток повел плечом. – У меня и свои деньги есть… были…
– Отобрали? – нехорошо прищурился князь.
Юноша потерянно кивнул:
– Угу.
– И ты знаешь кто?
– Знаю…
– Тогда что мы тут стоим?! – Егор схватил парня за плечи и сильно тряхнул: – А ну-ка, соберись, друг мой! Сейчас ты покажешь всем, чего стоишь… и деньги свои вернешь!
– Н-но…
– Не бойся, мы рядом будем, и… Сеньора Мария, давай-ка сюда эликсир… Пей, Лупано!
Глава VII
Эликсир храбрости
– Ты, главное, сразу, как подойдешь, скажи грозным голосом: а ну, мол, козел, отдавай мои деньги! – по пути настраивала парня Аманда. – И в глаза этак с вызовом посмотри.
– Да не умею я… с вызовом.
Лупано, похоже, уже пожалел, что признался насчет денег. Ругал себя, что не дождался отца: спросил бы у него, и никаких бы проблем не было. А тут… по-дурацки себя повел, что и говорить, пожаловался, словно совсем уж маленький ребенок. Нашел кому! Теперь вот иди и думай, что с ним сделает Альваро Беззубый и вся его шайка – Агостиньо Рвань, Фелипе Малыш, Рыбина… О-ох, одна надежда – на новых своих знакомцев, которым, кажется, палец в рот не клади. А с другой стороны, Альваро может и в любое другое время подстеречь где-нибудь, когда он, Лупано, один будет. Подкараулит с дружками да изобьет, хотя… не столько изобьют, сколько поиздеваются, сволочи.
– Эй, не грусти, парень! – Вожников ободряюще хлопнул парнишку по плечу. – Наоборот – радуйся! Сейчас обидчиков своих на место поставишь. Уважать тебя, они, конечно, сразу не будут но, по крайней мере начнут побаиваться. Да и нужно ли тебе их уважение? Это ты потом для себя решишь, так и отношения будешь строить. Как именно, я подскажу после, сейчас для тебя главное – себя по-другому поставить, показать! Давай-ка еще раз удар попробуем… Стой… Бей! Ну, ударь же меня, не бойся! В подбородок, снизу, как я учил, резко, оп!
Вожников, конечно, такой слабенький ударец ни за что не пропустил бы, но вот сейчас… сейчас как раз был такой случай, когда надо было пропустить, что князь и сделал. Словив подбородком вялый апперкот, клацнул зубами, не забыв похвалить побелевшего от ужаса парня:
– Ну вот, молодец! Можешь, когда захочешь. Вот и Беззубого своего – так же. Кстати, а почему он беззубый? Кто-то уже до тебя постарался, зубы повыбивал?
– Да не знаю, – юноша похлопал ресницами. – Действительно, не знаю, я и не задумывался никогда. Беззубый и Беззубый – все его так зовут.
– Он на весь город знаменит, что ли?
– Что вы! В нашем квартале только… Ой! Пришли уже, – Лупано кивнул на открывшиеся за углом развалины. – Бывшие римские термы. Они там, в кустах, всегда промышляют.
– Чем промышляют? – немедленно уточнил Егор.
– Да мало ли, кто-нибудь путь срезать захочет. Какой-нибудь подмастерье, ученик, слуга… Тут они и постерегут, последние деньги отнимут.
– Понятно – банальный гоп-стоп, – азартно разминая кулаки, заметил Вожников. – Куда ж городские власти смотрят?
– Они хитрые, – отрок снова зашмыгал носом. – Не власти – шайка.
– Ничего, друг мой, на всякую хитрую задницу… кое-что сыщется, ага! Ну, где твои красавцы?
– Да вон, – Лупано показал пальцем. – По той тропинке идти.
Тропинка уходила в глубь развалин, заросших густым терновником и малиной, и терялась в тени высоких тополей и лип, где даже сейчас, днем, царил приятный полумрак. Где-то впереди, где было куда светлее, слышались чьи-то громкие голоса.
– Тут они. В ножички играют, – прошептав, юноша нерешительно замялся. – Так мне что… идти?
– Иди, иди и помни – мы рядом будем.
– Ну, я тогда…
– Постой! – князь схватил паренька за руку. – Давай-ка еще эликсиру хлебни.
– Да-да, – Лупано поспешно вытащил из-за пазухи плетеную флягу и сделал длинный глоток. – Ну вот. Выпил.
– Ну, с Богом! Теперь ты храбрец! – тихо рассмеялась ведьма. – Иди. Смотри не убей их.
– Да, и не забудь, куда и как бить! – бросил вдогонку уходившему парню князь и уже куда тише добавил: – Впрочем, не в ударах дело. Просто надо себя показать! Ну, милая, пошли и мы… кусточками, потихоньку.
Расположившаяся на залитой солнцем полянке меж обвалившейся кирпичной стеной и липами компания – четверо недорослей лет по пятнадцать-семнадцать – с виду никакой особой опасности не представляла: обычные гопники, которых любой истинный кабальеро, несомненно, разогнал бы одними пинками, даже не обнажая меча. Привалившись спиной к стене, мосластый парень со щербатым ртом деловито пересчитывал высыпанные на траву монеты, с важностью пробуя каждую на зуб. Похоже, это и был главарь – Альваро Беззубый, остальные члены шайки наблюдали за его занятием и лениво щурились.
Молчали не все – длинный худой парень в рваной рубахе и старых, сношенных до дыр башмаках, с придыханием повторял за Беззубым:
– Три… четыре… Альваро, а может, Малыш лучше попробует? У него-то зубы крепкие…
– Отстань, Рвань! Попробует… Проглотит еще, – ухмыльнулся главный гопник. – Ладно! Давайте думать, что с деньгами делать?
– Хе! Что делать? – Рвань гнусаво захохотал и приосанился: – Просадим все в кабаке, ага?! Кто «за»? Я – так двумя руками.
– Не надо все в кабаке, – пожевывая травинку, негромко возразил другой гопник – нескладный, кособокий, с плоским, похожим на старую камбалу, лицом и неподвижным взглядом каких-то непостижимо светлых, словно у снулой рыбы, глаз.
– Как это – не надо? – обиделся Рвань. – Что ты такое говоришь, Рыбина?
