– Бить – может быть, убивать – нет, – серьезно произнес Фелипе Малыш. – Ну, мы ж сказали все. Учить нас будете?
Почесав голову, Вожников улыбнулся:
– А пожалуй, возьмусь! Только предупреждаю: недолго. Пару ударов отработаем, на том, верно, и все. Поймите, я в Манресе задерживаться не собираюсь.
– И мы бы не собирались, – Фелипе умоляюще сложил руки. – И мы бы ушли… вот хоть с вами, господин! Хоть на край света.
– Малыш прав, ушли бы! Что нам тут делать-то? По мелочи серебряшки сшибать?
– Это называется – кто бы взял! – Егор задумался, искоса посматривая на навязавшихся на его шею гопников, которых, конечно, можно было бы и прогнать, однако лучше – использовать. Тем более раз уж сами напрашиваются, что, с точки зрения средневекового человека, весьма логично: прибиться к сильному, обрести покровителя – без этого просто не выжить. Никак.
– Мы видим, что вы благородный кабальеро, – поклонившись, Альваро Беззубый приложил руку к сердцу. – И готовы служить вам до скончания веков.
Вот так: сначала просто поучить попросили, потом – на службу взять… что дальше? Землицу в ленное владение? Ну, землицу можно дать – в Заозерье много. Леса кругом непролазные, охота, рыбалка…
– Рыбу, парни, ловить любите?
– Рыбу?
– Ладно! – Вожников хлопнул Альваро по плечу: – Пошли. Поглядим, что с вами делать.
Никаких предупреждающих видений насчет вновь принятых учеников у князя не появилось. Ни сразу, ни ночью, во время сна, а значит, доверять этим парням можно было… конечно же, далеко не во всем.
Лупано с Амандой, правда, поначалу от вида подобного сброда кривились, однако не они здесь решали, да и «беспризорники» вели себя вполне корректно, даже не матерились – не умели, наверное: Испания все-таки, не Россия! Самое страшное ругательство – «дьявол тебя разрази!» или что-то в этом роде.
– А это наши маленькие друзья, – представил гопников Егор. – Альваро, Фелипе, э-э-э… как вас-то?
– Я – Агостиньо, – почесав сквозь прореху на рубахе грязную грудь, назвался Рвань.
Рыбина смачно сплюнул:
– А я – Энрике.
– Случайно не Иглесиас?
– Не. Альварес.
– Надо же! – парни удивленно переглянулись. – Рыбина фамилию свою помнит. Альварес, ага! А мы и не знали.
– Боюсь, вы и имени-то его не спрашивали, – хохотнул князь. – Ладно! Хватит тут без дела торчать – приступаем к занятиям. Сейчас покажу вам прямые удары – джеб, кросс. Их и будем сегодня отрабатывать… Так… А ну, кто смелый?
– Рыбина, уважаемый господин, хочет! Ну, этот… Энрике.
– Энрике так Энрике. Давай, Иглесиас… то есть Альварес!
Очередной день Егор начал традиционно – с кросса, после чего устроил несколько показательных спаррингов, взяв в крутой оборот опоздавших – Энрике и Агостиньо, сиречь Рыбину и Рвань. Последнему даже разбили нос, но Аманда быстро заговорила кровь.
– Мы просто место забыли, – отдуваясь, признался «сеньор Альварес». – Вчера как-то плохо запомнили. Лоскутки бы на кусты повесить.
– Что еще за лоскутки? – заинтересовалась Аманда, на которую после заговора парни посматривали уже с некоторой опаской, как видно, чуяли ведьму.
– Ну, мы всегда так делаем, – пояснил Фелипе Малыш. – Когда надо знак своим подать – мол, мы здесь. Получается, вроде кто-то невзначай зацепился одежкой…
– Понятно, – кивнул Егор. – Что ж, будем оставлять лоскутки. У нас там, кстати, где-то бархат остался…
– Бархат – уж слишком жирно, – накрутив на палец локон, возразила девушка. – Лучше уж тогда сукно, его тоже немного осталось. Приметное такое, зелененькое.
Она уже переоделась в мужскую одежду, какую носили не самые бедные горожане или даже рыцари- кабальерос – темно-синие штаны-чулки, короткую бархатную куртку-котту, специально в сборочку, дабы прикрыть грудь. Впрочем, было бы что прикрывать – уж не пятый размер, не особо заметно. Дивные золотистые волосы, увы, пришлось подстричь – не под полубокс, конечно, а так, немного обрезали да нахлобучили берет, отчего юная ведьма сразу же приобрела вид вполне респектабельного приказчика или даже пажа.
Сам князь тоже приоделся в новую котту и даже заимел темно-голубой бархатный плащ и широкий пояс, к которому, конечно, пошел бы и меч или палаш, однако, увы, оружие стоило дорого, приходилось пока обходиться ножом и вырезанной из бука дубиной… орудовать дубинами князь тоже учил – и неплохо.
В столь презентабельном виде можно было отправляться хоть куда, а тут как раз и отец Лупано, почтеннейший торговец сеньор Мигель Микачу, пригласил «знахарку Марию и учителя сеньора Жоржу» к себе на обед. Приглашение принес Лупано, выглядевший уже не таким недотепой, как раньше, и эти перемены явно не ускользнули от внимательных глаз купца.
– Ну, на обед так на обед, – принял приглашение Вожников. – Я-то пойду, а вот Аманда…
Женское платье ей где искать? Пошить не успеем.
– Ну и не пойду тогда, – юная ведьма попыталась спрятать обиду. – Подумаешь, обед. Что я, обедов не едала… Мы, может, тоже пообедаем… в какой-нибудь хорошей харчевне, а, парни? Еще и вина выпьем. Деньги есть!
– Вот, блин, спортсмены, – хохотнул князь. – Вина им.
– Что-что?
– Говорю – смотрите там, не упейтесь.
– Не-е… мы осторожно, ага.
Сидя в дальнем углу таверны, он медленно потягивал вино, так и не снимая с головы капюшона, хотя вряд ли хоть кто-нибудь здесь смог бы его узнать. Капюшон – просто привычка. Да и надо было все-таки прятать от людей взгляд, слишком уж необычный, похожий на взгляд затравленного хищного зверя, готового ради жизни на все. Он и сам был зверь, нечеловеческое Существо, но все же тоже – творение. А раз творение, тварь, так, значит, был создан не зря, очень даже не зря – ибо только он знал истинную цену солнца, о которой еще в детстве поведал странный слуга с красной, покрытой затейливыми татуировками кожей. Этот слуга, раб с горящим взором, говорил не совсем понятно – каталонский явно не был его родным языком, как и кастильский и, наверное, все прочие… Солнце может умереть – так учил он еще тогда маленькое Существо, рожденное для спасения мира. А чтобы оно не умерло, чтобы всегда сияло и давало жизнь – нужны жертвы, кровь… именно человеческая кровь продолжит жизнь Солнцу, ибо Солнце – истинный Бог, могучий, жизнетворящий и грозный, служить которому – великая честь. Вот он и служил… Не человек… и, наверное, не зверь. Что-то среднее – Существо.
Шумная компания молодых людей ворвалась в таверну, веселым гомоном и смехом разгоняя сгустившуюся в дальних углах тьму. Четверо оборванцев и один – словно паж… не паж, скорее всего – приказчик. И как только угораздило этого красивого юношу связаться с такой нищей компанией? Хотя… они заплатили щедро, и сам хозяин, смуглый, как мавр, старый седобородый грек Феодорос радушно поставил на стол свое самое лучшее вино.
– Пейте, мои дорогие, ешьте! Сейчас подадим мясо, а еще есть бобовая похлебка с шафраном и луком, салат из свеклы и жареных воробьев, гороховая запеканка с маслом, свежайшие булочки и разные вкусные заедки. Что будете, мои господа?
– Все!
Аманда едва не подавилась вином, вдруг почувствовав на себя чей-то недобрый взгляд… и, кроме взгляда, еще ощутила нечто такое, что может опознать только ведьма. Некое зло находилось позади, рядом… и это зло не являлось ни человеком, ни зверем… Но, верно, выглядело, как человек.
Девушка резко обернулась… Темная тень в монашеской рясе с накинутым на голову капюшоном исчезла в залитом солнцем проеме распахнутых дверей. Ушла, сгинула. И точно так же сгинуло ощущение зла. Лишь
