прислуживать мне при трапезе, ну и еще с полдюжины человек – для свиты. И дюжина воинов – так, для порядку. Вот и все!
– О мой дон Эстебан! Поистине, вы – сама скромность.
Он так и сказал, славный король Альфонсо, – «сама скромность», и даже обнял на прощание. Воспоминания об этом до сих пор грели душу, даже здесь, под дождем, в непролазной грязи.
– И все-таки нужно где-нибудь переждать ливень! – взглянув на затянутое тучами небо, промолвил дон Эстебан, и все столпившиеся вокруг прихлебатели разом закивали:
– Да-да, сеньор, именно так.
Спешившись, все сгрудились под густой кроной орешника, глядя, как рядом течет бурый поток дождевой воды, песка и глины.
– Что, разве нет где-нибудь поблизости какого-нибудь подходящего постоялого двора или корчмы? – поправив мокрые золотистые локоны, юный паж обвел взглядом свиту. – А где, кстати, наши проводники, еще не вернулись?
– О нет, благороднейший дон Эстебан! Как ушли присмотреть лучший путь, так пока и – сами видите – нету. Наверное, никак не могут выбрать, по какой дороге нам дальше ехать.
– Что ж, подождем. – Благороднейший дон нервно вздохнул, смахнул прилипший к щеке лист и, чуть подумав, приказал: – Эй, кто-нибудь! Взберитесь-ка во-он на ту горку да гляньте – не идут ли проводники? Устал я уже их ждать, надоело здесь мокнуть.
Слуги, по указанию своего юного господина, принялись устраивать дневку, первым делом разбив высокий шатер с шелковым верхом и желто-красными гербами Арагонского королевства, среди которых выделялся синий орел на серебряном фоне – герб дворянского рода Сикейрос-и-Розандо, известного, как всегда хвастал дон Эстебан, еще со времен древних вестготских королей.
– Проводников сразу ко мне, как появятся, – выглянув из шатра, приказал молодой придворный и, велев принести вина, прилег отдохнуть.
Запахло дымом костра – развели все-таки! – под пологом шатра надоедливо зудел комар, однако же вовсе не тревоживший сейчас юного дворянина, погрузившегося в свои, надо сказать, не очень-то веселые мысли. О, дон Эстебан, несмотря на свой возраст и напыщенный внешний вид, вовсе не был таким глупцом, каким считали его при дворе многие, и хорошо понимал, зачем его отправили в Матаро – как неофициального посланника. Якобы разнюхать – что там с императором Георгием, насчет которого с недавних пор ходили самые разные слухи, один невероятней другого. Одни говорили, что император спешно уехал на север, в Руссильон, собирать войска, другие – что еще дальше, в Германию, с той же целью, третьи же считали, что глава могущественной коалиции врагов подался за флотом к венецианскому дожу. Так это было или сяк – точно никто не знал, однако бывшие при императорском дворе соглядатаи дружно доносили, что великого князя при войске нет. А вот куда он делся – в Германию ли, в Венецию, – и предстояло поскорей выяснить дону Эстебану. Вроде трудное и важное дело, которым можно было бы гордиться и человеку куда старше возрастом, нежели молодой посланник, однако же последний прекрасно понимал, что даже сам король не относится к нему со все серьезностью и никогда не поручил бы по- настоящему важное дело… А раз послали – так это вовсе не высокое монаршее доверие, а интриги завистников и врагов, коих при любом королевском дворе немало. Они, они, гнусные старые интриганы! Старый козел Дос Сантос да его дряхлые похотливые дружки – Вальдес и Манчо, чтоб им пропасть! Небось они и посоветовали отправить в Матаро Эстебана – и с глаз долой, да и порученное дело, глядишь, не выполнит, провалит – дурачок ведь еще! Эти старые козлы действительно так и считали – дурачок! Но… тогда зачем пошел у них на поводу славный король Альфонсо? Тоже считал дона Эстебана не слишком умным? Нет, не считал! Тогда б не поручил столь важное и ответственное дело, а раз поручил, то… А может, просто решил спровадить надоевшего юнца с глаз? Может. Хотя что гадать? Надо просто выполнить поручение со всем надлежащим тщанием и в кратчайшие сроки! Тогда поглядим на этих стариков – Дос Сантоса и прочих!
– Желаете ужинать, мой господин? – заглянувший в шатер слуга прервал мысли благородного гранда.
Дон Эстебан встрепенулся:
– Ужинать? А не рановато еще?
– Да нет. Мы ведь не обедали, мой сеньор, – поклонился слуга.
– Не обедали, в этом ты прав. – Посланник зябко поежился и, потерев руки, прислушался к отдаленному волчьему вою. – А говорят, здесь нет волков.
– Врут, мой господин! Тут их вволю.
– Проводники еще не пришли?
– Нет, благородный сеньор. Где изволите ужинать? У костра или прикажете подать все в шатер?
Юноша задумчиво почесал в затылке:
– Пожалуй, к костру выйду. Что за перевал у нас впереди?
– Перевал Сан-Иглесио, мой сеньор.
– Да-а-а… – Выбравшись из шатра, дон Эстебан покачал головой и присвистнул: – До Матаро нам еще дня три. Ладно, черт с ним. Что там на ужин?
– Жареная рыба, мой господин. А еще салат из перепелиных язычков и буженинка.
Накрыв белой, расшитой гербами Арагона и древнего рода Сикейрос-и-Розанда скатертью походный раскладной столик, слуги ловко расставили серебряную посуду, бокал, положили вилку и нож, принесли от горящего неподалеку костра яства.
– А дождь-то стихает, кажется. – Со всем придворными изяществом положив на край блюда рыбью кость, дон Эстебан посмотрел на затянутое тучами небо.
Прорвавшиеся сквозь натянутый над столом и креслом полог капли тяжело упали в бокал с красным терпким вином из погребов короля Альфонсо.
– Слава королю! – подняв бокал, улыбнулся посланник.
Слуги и воины хором откликнулись:
– Слава!
В этот момент где-то рядом, на лесной дорожке, послышался стук копыт и крики – по-видимому, возвращались проводники и посланные за ними воины. Дон Эстебан скривил губы – могли б так не орать, как-то это не слишком вежливо по отношению к…
Выскочив на поляну, захрипел, рухнул в траву раненный стрелой конь, а вылетевший из седла всадник – один из воинских слуг – ударился головой о пень и затих, оросив траву черной, вытекшей изо рта кровью. В левом боку нечастного торчала стрела…
– Мавры!!! – вылетел на поляну еще один воин. – Мавры!
– Мавры? – вскочив на ноги, посланник схватился за меч. – Откуда здесь мавры? Наверное, это просто разбойники… Тем хуже для них! Латы мне! Живо!
Увы, доспехов юный кабальеро так и не дождался – со всех сторон из-за деревьев полетели, посыпались смертоносным дождем стрелы, так что дон Эстебан и оглянуться не успел, как почти все из его свиты оказались убитыми либо ранеными. Впрочем, большинство расползлись по сторонам, таясь среди папоротников… Увы, сему не очень-то доблестному примеру вынужден был последовать и сам молодой рыцарь, хотя он вовсе не был трусом, но не был и дураком, прекрасно понимая, что противостоять сейчас неведомым стрелкам – гиблое дело. Выцелят, пошлют в сердце стрелу – и как зовут, не спросят. Подлые, гнусные твари! Напали исподтишка, даже рож своих поганых не показали, трусы! И как с такими сражаться? Да никак! Гораздо разумнее отползти, определиться, увидеть, наконец, нападавших, а уж затем…
Черт!
Вроде и немного прополз славный кабальеро, как вдруг почувствовал, что его куда-то тянет, что он-то сам вроде и на месте, однако же быстро сползает вниз…
Оползень!!!
Вот дьявол, только этого не хватало!
Закусив до крови губу, дон Эстебан попытался ухватить за папоротники… за какие-то корни… траву… Тщетно!
– О Святая Дева Монтсерратская!
Даже молитву не успел прочесть юный незадачливый гранд – рухнул, увлекаемый селевым потоком
