Щипчики опять сорвались и третий или четвертый раз больно прикусили палец Розамунды.
— Черт! — с досадой воскликнула она и облизнула языком придавленный палец.
— Дорогая Розамунда, держите себя в руках. Чертыхаться неприлично, — не без издевки сказала Жаклин, как раз в этот момент вошедшая в комнату и услышавшая восклицание, неприличное для леди.
— Черт побери.
Она пососала палец, затем взглянула на него: кроме покраснения, больше ничего не было.
— Какое шокирующее поведение, — по-прежнему с насмешкой сказала Жаклин. — А что ты делаешь?
— Чиню свой медальон, — объяснила Розамунда. — Но со мной нет моих обычных инструментов. Диккон нашел подходящие щипчики, но они чуть великоваты. Я кое-как соединила звенья, но лучше всего, для большей надежности, их следует спаять, однако сейчас, увы, это невозможно. Ну что ж, вот так. Еще чуть-чуть. Готово. — Она взглянула на Жаклин. — А ты готова к завтрашнему отъезду?
Несмотря на стремление Гриффина как можно скорее ехать в Лондон, прошло больше недели, прежде чем все приготовления к отъезду были завершены. Диккон был произведен в дворецкие в качестве награды за ловкость и умение держать язык за зубами.
Кроме того, Розамунда нашла экономку, очень приятную даму. Миссис Фейтфул вдова викария, предпочла вести хозяйство и получать за это жалованье, чем быть в услужении у своих многочисленных родственников в обмен лишь на стол, кров, да еще покровительственный тон.
Аккуратность, исполнительность и педантичность миссис Фейтфул очень понравились Розамунде, и она недолго думая произвела ее в экономки. Теперь Розамунда могла со спокойной душой ехать в Лондон, поскольку была уверена, что Диккон в паре с миссис Фейтфул сумеет поддерживать в Пендон-Плейс надлежащий порядок.
Единственное, что тревожило Розамунду, это Жаклин. Девушка старательно, хотя и не очень искусно, скрывала свои чувства и мысли за деланным смехом и насмешками. Узнавая все ближе Джекс, Розамунда все больше и больше убеждалась в том, что под ее напускной веселостью прячется душевная боль.
Неужели Джекс все-таки любит Энтони Мэддокса?
Ответ на вопрос Розамунды об отъезде прозвучал довольно искренне.
— Более или менее. Что толку жаловаться? Зачем злиться, если это не помогает? — Она шумно вздохнула. — Ну а раз так, то почему бы не принять участие в этом фарсе?
— Восхитительно! Какое приятное отношение! — Розамунда протянула медальон Жаклин. — Застегни, пожалуйста.
Металлический замочек щелкнул сзади на шее у Розамунды, и медальон, как обычно, скользнул в ложбинку корсажа.
— Благодарю.
Жаклин вздохнула и принялась ходить по комнате из угла в угол словно дикий зверь, заключенный в клетку. Она явно была чем-то удручена.
— Почему бы тебе не присесть рядом? Мы бы с тобой пошептались, — предложила Розамунда, принимаясь за вышивание. — Мы ведь даже не составили план, что ты будешь делать, когда мы приедем в Лондон.
— Думаю, надо посетить Тауэр, — лениво заметила Жаклин, присаживаясь в отдалении от Розамунды.
— А также «Амфитеатр Эстли», — предложила Розамунда, пытаясь заинтересовать Жаклин. — Я не была там с самого детства, однако мастерство наездников вызывает настоящее удивление.
Жаклин недовольно наморщила нос.
— Лошади благородные и очень чуткие животные. К чему эти глупые трюки? — Искоса посмотрев на Розамунду, Жаклин продолжила: — Что касается внешности, то мой брат за последние дни сильно изменился. Он просто великолепен. Как тебе удалось добиться такой перемены?
Розамунда остановилась. Язвительность Жаклин задела ее. К чему это сравнение с цирковыми лошадьми?
— Мне кажется, Гриффину нравится так одеваться, — как можно спокойнее ответила она. Думаю, он сам вскоре ясно выскажется по этому поводу.
Насмешливо улыбнувшись, Жаклин отвернулась и стала смотреть в окно, утратив всякий интерес к беседе.
Решив, в свою очередь, уколоть Жаклин, Розамунда равнодушно обронила:
— Я слышала, что мистер Мэддокс тоже готовится к отъезду в Лондон.
— Неужели? А я не знала. Мне не позволяют видеться и разговаривать с ним, а он настолько глуп, что послушно исполняет желание брата, хотя я чихать хотела на эти глупости.
Глаза Жаклин внезапно блеснули, в них вспыхнул явный интерес. Видимо, упоминание, что ее друг последует за ней в Лондон, обрадовало девушку.
— Ты ведь знаешь, я пробовала говорить с Гриффином, но он неумолим. Одно имя мистера Мэддокса вызывает у него раздражение. Ты, случайно, не знаешь, какая кошка пробежала между ними? Я слышала, что раньше они были друзьями и он даже ухаживал за тобой.
— Тони ухаживал за мной? Не смешите меня, Рози. Тони никогда не женится.
Розамунда пристально взглянула на Жаклин. Неужели она настолько недогадлива и невинна?
И тут же плотно сжала губы. Если Гриффин хотел выдать сестру замуж за одного из кандидатов в пресловутом списке, то не следовало забивать голову Жаклин мыслями о мистере Энтони Мэддоксе.
— Жаклин, по-моему, ты не очень хочешь выходить замуж.
Выражение лица девушки стало серьезным.
— Честно говоря, я не задумывалась об этом до тех пор, пока ты не появилась здесь, у нас. — Она тихо и грустно рассмеялась. — Я почти не помню маму и не очень хорошо знаю, как должна женщина вести хозяйство.
Помолчав, она вдруг спросила:
— Наверное, ты удивляешься, почему я не взялась за ведение домашнего хозяйства, чтобы сделать дом более уютным.
— Нет, что ты. Такая мысль ни разу не приходила мне в голову.
В самом деле, Розамунда никогда не задумывалась об этом. Но почему? Может быть оттого, что ее переполняли собственные планы по обустройству Пендон-Плейс?
— Да, я ничего не делала по дому, предпочитая заниматься конюшней и лошадьми. Грязь для людей привычна, но лошади не могут сами заботиться о себе. — Она потупилась. — Я смутно сознавала, что если буду работать не покладая рук, то, вероятно, превращусь в сварливую ведьму, и тогда у Гриффина не будет намерения менять свой отшельнический образ жизни.
— Похоже, твой план не вполне удался, не так ли?
— О, я так не думаю. — Жаклин весело улыбнулась. — В конце концов, он ведь женился на тебе.
Глава 21
В лондонский особняк Розамунда приехала, полная скрытых надежд.
Поздоровавшись с прислугой, она вошла в главный зал и огляделась.
— О, как здесь красиво!
Зная о приезде самого хозяина с новоиспеченной графиней, прислуга постаралась не ударить лицом в грязь. Действительно, дом буквально весь сиял, вычищенный и вымытый, как витрина
