Деламера. Зено не терпелось сообщить новости ее брату.
— Боюсь, в трактире ничего.
Зено обернулся на голос Роба.
— Ближе к Парижу больше шансов. Мы сумеем достать там бензин.
— На этом мы почти доедем.
Роб вылил в бак последнюю канистру и стер с лица пыль и пот. Зено поразило, насколько быстро езда в автомобиле стала для него привычным делом.
— Можно, я сяду за руль?
И Зено забрался на водительское сиденье.
Мотор затарахтел и завелся. В этот момент мимо автомобиля пролетела карета, запряженная четверкой лошадей. Зено посмотрел ей вслед. Роб проследил за его взглядом.
— Вы всегда так странно смотрите на каждую карету? — Он, взяв с сиденья корзинку, сел в машину. — Можно спросить, о ком вы думаете?
Зено усмехнулся:
— У меня есть новости.
— Надеюсь, хорошие?
Роберт открыл бутылку и хлебнул эля.
Зено отпустил тормоз.
— Лучшие за весь день.
— По крайней мере у нас хватило ума послать багаж вперед.
Кэсси оглядела просторную светлую комнату и сняла шляпку.
Горничная ответила ей хмурым взглядом.
— Господи, ну что ты киснешь, Сесили? — Она подошла к девушке. — Я понимаю, ты лишилась саквояжа и некоторых вещей. Ты ведь знаешь, что я верну тебе за них деньги? Сколько попросишь.
— Спасибо. — Сесили распахнула дверь на балкон. — О, мадам, посмотрите! Ужасно!
Кэсси поспешила к ней и проследила за взглядом своей угнетенной горничной. Там, у изгиба Сены, поднималась странная железная конструкция, еще не достроенная, но уже доминирующая над окрестностями. Кэсси попыталась представить себе будущий шпиль.
— Представляешь, как будет выглядеть это творение мистера Эйфеля? — Она шагнула к девушке. — Сесили, ты что, влюбилась в того молодого француза в поезде, который нас охранял?
Косой взгляд показал Кэсси, что она попала в точку.
— Ты понимаешь, что даже если эти люди действительно из «Сюрте насьональ», они работают на лорда Деламера, и ничего хорошего от них не жди. Мы обе могли пострадать. — Кэсси нервно сцепила пальцы. — Я и сейчас не знаю, к кому мы здесь, в Париже, можем теперь обратиться без риска.
Кэсси опустила глаза.
— Конечно, я глупая, мадам Сент-Клауд.
Кэсси обняла девушку за плечи.
— Сесили…
— Да, мадам?
— Ты никому не говорила, где мы собираемся остановиться в Париже? Я имею в виду того молодого человека. Ничего, чем они могли бы воспользоваться, чтобы найти нас?
— Нет, мадам.
Кэсси облегченно вздохнула. В этом громадном муравейнике можно было наконец почувствовать себя в безопасности. Она оглядела ярко-красные герани в цветочных ящиках и вдохнула прохладный воздух.
— Ну что же, давай разбирать вещи и устраиваться. Ты должна связаться с братом. Может быть, навестишь его прямо сегодня.
Девушка нахмурила лобик.
— Но вас нельзя оставлять одну.
— Глупости, Сесили. Я отправлюсь в галерею, пока она не закрылась, и посмотрю, как там разместили мои картины. Так хочется поскорее вернуться к привычным заботам.
Кэсси стояла в галерее и с ужасом смотрела перед собой. На картине она без труда узнала себя. Боже, что это? Она поморгала, надеясь, что морок рассеется и у обнаженной женщины на картине окажется другое лицо.
Девушка лежала под деревом абсолютно голая, а вокруг стояло несколько полностью одетых мужчин. Джентльмены с восхищением рассматривали обнаженную леди. Дриада выглядела так, будто только что проснулась и обнаружила, что лежит полностью обнаженная.
И эти груди… Кассандра присмотрелась. Они намного пышнее, чем ее собственные. О Боже, как такое могло случиться?
Кэсси, абсолютно точно, никогда не позировала для этой картины. Конечно, она провела более вольную и бесшабашную юность, чем большинство английских леди, но все же никогда не раздевалась перед художником, включая…
Она поискала внизу фамилию художника. Г. Лашат. Грегори Лашат? Кэсси знала это имя со времен своей юности. Это был ее второй семестр в ньюлендской школе. Грегори там преподавал. Интересно, он знает, что она тоже выставляется в галерее Дюран-Рюэля?
Кэсси закусила губу и подошла к одному из смотрителей.
— Не могли бы вы проводить меня к директору выставки?
Молодой человек провел ее по лабиринту свежевыкрашенных стен, увешанных яркими полотнами, и открыл дверь в тесный офис.
Худощавый темноволосый мужчина в пенсне окинул ее оценивающим взглядом и лишь потом поднялся на ноги.
— Мадемуазель?
— Месье, меня зовут Кассандра Сент-Клауд. У вас должно быть выставлено несколько моих работ.
Пенсне упало с его носа. Любопытствующие глаза и похотливая улыбка сказали ей все, что она хотела знать и чего боялась. Он узнал ее на картине Лашата.
Краска залила ей лицо, но Кассандра расправила плечи.
— А еще у меня есть вопрос о холсте, размещенном на мольберте у входа…
Кэсси запнулась, когда наглец не сдержал улыбку.
— Да, мадам. — Его глаза опустились с ее лица на грудь. — Думаю, я понимаю, о какой картине идет речь.
Она вздернула подбородок.
— Я настаиваю, чтобы ее убрали. Если я выставляю свои работы в галерее Дюран-Рюэля, то хочу, чтобы ко мне относились уважительно. И не только коллеги-художники, но и публика.
— Мадам Сент-Клауд, вы позировали для такой замечательной работы. Я не понимаю, почему вас беспокоит…
— Я никогда не позировала, месье…
— Поль Дюран-Рюэль.
Мужчина поклонился.
Кэсси удивленно распахнула глаза.
— Значит, вы владелец галереи, месье?
Он поклонился еще раз.
— Месье Дюран-Рюэль, я никогда не позировала месье Лашату. Несколько лет назад я была студенткой школы, в которой он преподавал.
— Мадам, понимаю вашу озабоченность, но что я могу сделать? — Мужчина взмахнул руками. — Я согласился выставить несколько последних работ Лашата.
Мужчины… Да еще французы… Кэсси кипела от негодования.
