удивлена, как и вы. Но что поделаешь, мы все здесь. — Она пожала плечами. — Наверное, не очень приятно неожиданно оказаться в большой компании? С другой стороны, неожиданность придает остроту ощущениям, и дождливый тихий майский вечер может стать незабываемым.
Тэннингтон сел. Все опустились на свои места. София обольстительно улыбалась Тэннингтону. Иденхем наблюдал за ними и сдержанно улыбался. Взглянув на выражение лица Иденхема, Айвстон тут же отбросил мысль о любовной интрижке между ним и Софией Далби, правда, это не особенно его волновало — однако ходило столько слухов о ее любовных увлечениях, что ничего и никого нельзя было сбрасывать со счетов.
Мистер Прествик смотрел на свою сестру.
Его сестра, странная мисс Прествик, смотрела на Софию.
Кранли откашлялся и поменял положение ног. Судя по всему, он собирался откланяться, ибо задача была выполнена и подарок доставлен по назначению. Как ни странно, Айвстону явно не хотелось уходить, что было совершенно не похоже на него. Но если Кранли соберется уходить, ему будет неудобно остаться. Именно этого он и хотел, хотя не мог объяснить почему.
Мисс Прествик оторвала взгляд от Софии, которую чрезмерно забавляло присутствие Тэннингтона, чтобы взглянуть на Иденхема, но тот не смотрел в ее сторону.
Несмотря на странные развлечения этих людей, Айвстону все больше нравилось в них участвовать. Для себя он решил, что пришло время чаще выбираться из дома: в нем зарождалась настоящая страсть к необычным забавам.
— Мы здесь развлекались немного, — сказал Иденхем Тэннингтону, — прямо перед вашим приходом. Это была игра, которую не хотелось бы прерывать, однако вы принесли что-то для леди Далби, насколько я понимаю?
Бесцветные глаза Тэннингтона остановились на Иденхеме, затем он обвел взглядом всех присутствующих и вновь воззрился на Софию. Его облик, в свойственной только ему манере, был в процессе трансформации от угрожающего к зловещему, что явно не делало этого человека приятным участником игр и забав.
— Поскольку несколько дней назад вы проиграли пари, надеюсь, у вас есть что-то для меня.
Тэннингтон посмотрел на Софию и кивнул:
— Раз вы сами заговорили об этом, леди Далби, признаюсь, я пришел, чтобы вернуть долг.
— После этих слов вы — самый желанный мой гость, — с улыбкой сказала София.
Тэннингтона, судя по его виду, вовсе не забавляла идея участвовать в игре, которая началась до его появления. Хотя у Айвстона сложилось впечатление, что этот человек вообще не способен веселиться. Просто не тот характер. Тэннингтон был не намного старше Айвстона, может быть, лет на пять, и на пять лет моложе Иденхема, почему же он так не по годам суров и все держит в себе, впрочем, как и Айвстон. Но все-таки Айвстон смог себя пересилить ради Кранли, хотя об этом никто не догадывался, даже сам Кранли. В чем же причина мрачного одиночества Тэннингтона?
У него были резкие, грубоватые черты лица, которые обладали странной привлекательностью. Он напоминал дикого, хищного зверя, над такой внешностью девушки обычно посмеиваются.
Айвстон украдкой посмотрел на мисс Прествик. Она же смотрела на Иденхема. Герцог не обращал на нее никакого внимания. Странно, но Айвстона так и подмывало хихикнуть, чего он себе никогда не позволял за пределами Хайд-Хауса. У него вообще не было привычки насмехаться. Но сейчас все было по- другому.
— Еще одно пари, София? — растягивая слова, сказал Иденхем. — Ваша страсть заключать пари не знает границ.
— У меня только одна страсть — выигрывать, а это не запрещено, полагаю, — ответила София.
— У вас вошло в привычку выигрывать, — сказал Кранли.
— Хорошая привычка, — констатировал мистер Прествик.
— Я бы не сказала, что это привычка, мистер Прествик, скорее призвание, — улыбаясь, ответила София.
— Надеюсь, вы проиграли не очень много? — обратился Иденхем к Тэннингтону.
— Я не проигрываю больше, чем могу себе позволить, — не очень дружелюбно ответил Тэннинггон.
— Ставка была небольшой, — сказала София, — она касалась Кэролайн и Эшдона. Я предупреждала, что у меня есть преимущество в нашем споре, но лорд Тэннингтон пожелал рискнуть.
— Это было нечто большее, чем просто желание, — с неожиданной теплотой в голосе сказал Тэннингтон.
Что и требовалось доказать. Все дело было в Софии, ей всегда удавалось заставлять мужчин плясать под ее дудку. Но мисс Прествик это явно не устраивало. Какая ей от всего этого польза? Айвстон опять взглянул на мисс Прествик. Его удивило, что она отвлеклась от Иденхема и теперь смотрела прямо на него. Испытав нечто похожее на потрясение, он сделал все возможное, чтобы выпрямить спину и принять более элегантную позу, хотя рядом с Кранли, который расселся, как король, это было практически невозможно. Айвстон незаметно ткнул его локтем в бок, но Кранли, который был нехлипкого сложения, как и он сам, не собирался уступать и дюйма. Вместо этого он толкнул брата бедром, отчего Айвстон чуть не слетел с изящной козетки. Айвстон уперся в пол ногами и вплотную придвинулся к Кранли.
— Фредерикс, — ласково сказала София, — будь любезен, принеси еще один стул для нашего дорогого лорда Айвстона. Кажется, он испытывает неудобство.
— Не стоит беспокоиться, леди Далби, — сухо сказал Айвстон.
— Чепуха. Все нормально, лорд Айвстон. Я еще не встречала кровных родственников, которые могли бы мирно поделить территорию. Это мой недосмотр, что я поставила вас в неловкое положение.
При этих словах его вновь потянуло посмотреть на мисс Прествик, ибо фраза «неловкое положение» напрямую ассоциировалась именно с этой девушкой. С кем же еще?
Взгляд мисс Прествик показался ему странным. Ее глаза не метали молнии, не было в них и презрительного отчуждения. Она смотрела холодно, равнодушно, с какой-то апатией. Ей было просто скучно.
Маркиз Айвстон, наследник титула герцога Хайда, не привык, чтобы перспективные молодые девушки скучали в его присутствии. При нем не скучали даже немолодые дамы, от которых ему ничего не было нужно.
Фредерикс принес стул. Айвстон взглядом показал Кранли, что тот должен пересесть. Сам он собирался остаться на козетке, ведь у него был приоритет. Кранли, усмехнувшись, пересел на стул.
Это была маленькая победа, но Айвстон чувствовал, что она досталась ему по праву.
— Может быть, я зайду в другой раз? — тихо сказал Тэннингтон Софии.
— Если вам так угодно, — вежливо согласилась София, глядя при этом на Айвстона, а не на Тэннингтона. Было совершенно очевидно, что Тэннингтону это не понравилось.
Фредерикс, едва оказавшись за пределами Белой гостиной, неожиданно просунул голову в дверь, являя собой пример невоспитанности, что явно не соответствовало образу дворецкого в приличном доме.
— Прибыл маркиз Руан. Прикажете принять, леди Далби? — сказал он.
— Да, проводите его, — сказала София, остановив взгляд темных глаз на Тэннингтоне, который в этот момент больше, чем когда-либо, походил на голодную акулу. Он обладал удивительной способностью менять свой облик. Но это происходило не по воле разума, который позволял Айвстону вовремя изменить линию поведения, чтобы не совершить глупость.
Изящной, легкой походкой в гостиную вошел маркиз Руан и лишь на миг остановился, увидев, что леди Далби не одна. Да, в Белой гостиной становилось тесновато.
Все встали, причем Тэннингтон с явной неохотой.
Во время обмена поклонами и реверансами мисс Прествик, склонив темноволосую головку, не могла скрыть раздражения. Айвстон немного позлорадствовал в душе.
— Лорд Руан. — заворковала София, — ваш визит меня удивил.
— Вы не рады меня видеть, леди Далби? — парировал он, причем его голос напоминал мурлыканье кота. — Я огорчен.
