— Хорошо, — кивнула Софи. — Мы должны сделать так, чтобы все поверили, что Энни и ее малышки нет в живых.
Миссис Уимпол, едва успев восстановить прежний цвет лица, неодобрительно сдвинула брови. Но прежде чем она успела высказать свое негодование, Софи сунула ей под нос небольшой сверточек, который шила весь вечер. Издалека да еще в сумерках его легко было принять за спеленутого ребенка.
— Помните, я попросила принести мне ненужные тряпки? — спросила Софи. — Допустим, скоро кто‑то из здешних обитателей своими глазами увидит, как бедная Энни с малышкой на руках прыгнула с крепостной стены и утопилась во рву. Тут ведь до сих пор имеется ров, верно?
Миссис Уимпол молчала. Софи уже стала бояться, что она ни за что не согласится, но тут губы женщины дрогнули в улыбке.
— Да мисс, конечно. Как не быть. Какой, однако, ужасный способ свести счеты с жизнью!
— От души надеюсь, что мадам подумает то же самое, что и вы. И не станет настаивать, чтобы непременно увидеть их тела.
— Ну, я уж позабочусь, чтобы у нее не возникло такого желания, — решительно заявила экономка. — Ну а теперь принимайтесь за завтрак, пока малышка не проснулась. И скажете мне, что я должна сделать, мисс. Времени терять нельзя — я должна спуститься вниз, пока мадам не проснулась, не то она заметит мое отсутствие. Софи принялась с жаром объяснять, в чем состоит ее план. Следовало убедить Эудору, что она помчалась вдогонку за Линдли. Если она поверит, то это давало Софи время сшить чучела, которые можно было бы принять за мертвые тела Энни и Роузи, — именно их и предстояло впоследствии выудить из крепостного рва. Они рассчитывали, что как только мадам сообщат о страшной находке, она прекратит поиски Энни и ее малышки, и у Софи будут развязаны руки. Энни просто переждет здесь — в башне она будет в безопасности и сможет спокойно дождаться, пока за ними не приедет отец, решила она.
Вообще говоря, план был довольно рискованный. Одна ошибка — и все рухнет. Но поскольку ее собственная жизнь висит на волоске, решила Софи, придется рискнуть, а учитывая, что единственным ее оружием была иголка, иного выхода у нее не было. Если Бог услышит ее молитвы, они будут спасены.
Ей нужно отыскать Линдли. Будь что будет, но она обязана его спасти. Даже если это будет стоить свободы — или жизни — ее отцу. Наверное, она мало чем отличается от Эудоры, с горечью решила Софи. Так же, как когда‑то мадам, она полюбила человека, который никогда не будет принадлежать ей, полюбила так, что готова поставить на карту жизнь тех, кто ей дорог.
Глава 19
Линдли на собственном горьком опыте знал, каково это — терять тех, кого любишь. При одном воспоминании об этом у него все переворачивалось внутри. Но знал он и другое: ярость — плохой помощник, когда на карту поставлена жизнь близких. Он понял это еще три года назад, когда смотрел на бездыханные тела тех, кого считал своей семьей.
Только смирив бушевавший в душе гнев, когда в голове немного прояснилось, он начал размышлять и смог постепенно разобраться в том, что произошло. И начал кое‑что припоминать — мелочи, случайно оброненные слова или двусмысленные фразы, ненароком услышанные им во время какого‑то разговора. И тогда, связав концы воедино, он прямиком отправился в Хоум‑офис[14]. Капитан Уоррен попросил помочь им выследить людей, организовавших это и другие не менее жестокие убийства, и Линдли без колебания согласился.
Три года назад отношения между Англией и Францией по‑прежнему оставались напряженными. Наполеон все еще представлял угрозу для всего остального мира. Немало верных сынов Англии каждый день рисковали жизнью, подвергая себя смертельной опасности, чтобы выведать, что замышляет враг. Если бы о них стало известно, это неминуемо повлекло бы за собой их гибель.
И не только их, но и их близких — стариков, детей, женщин.
Но это осталось в прошлом. То, что раньше казалось важным, теперь отошло на задний план. Он больше не станет охотиться за д’Аршо. Вместо этого он сделает все, чтобы отыскать Софи, — отныне все его действия против Фитцгелдера и его сообщников, замешанных в тех давнишних преступлениях, будут преследовать совсем иную цель. Нужно не мстить за мертвых, а спасать живых.
Спасти Софи. Если она в Лавленде, он ее найдет. И защитит ее — даже если это будет последнее, что он сделает в своей никчемной жизни.
А в том, что эта попытка будет стоить ему жизни, Линдли почти не сомневался.
Оглянувшись, он заметил двух скакавших за ним конюхов из Хартвуда — судя по выражению лиц, оба были настроены весьма решительно.
К сожалению, разделявшее их расстояние сокращалось на глазах. Обернувшись, Линдли посмотрел вперед и разразился проклятиями — дорогу, по которой он ехал, перегородила группа всадников, обступивших какой‑то фургон. Проклятие, придется остановиться, иначе его фаэтон попросту врежется в них. Оставалось надеяться, что ему это удастся.
Через минуту он был уже достаточно близко, чтобы узнать всадников. Как и следовало ожидать, это были Дэшфорд с Растмуром, а из фургона выглядывали лица бродячих актеров.
Послышался стук копыт, и Линдли, оглянувшись через плечо, увидел поравнявшихся с ним конюхов.
— Осторожнее, сэр! — крикнул один из них, обращаясь к Дэшфорду. — Он может быть вооружен!
Эта фраза еще больше укрепила подозрения Линдли насчет того, что у его приятеля Дэшфорда тоже рыльце в пушку. Как‑то с трудом верилось, что этот лощеный джентльмен просто решил с утра пораньше проехаться верхом. Судя по всему, конюхи тоже участвовали в темных делишках своего хозяина, иначе с чего бы им вздумалось предупреждать Дэшфорда, что он может быть вооружен, — тем более что так оно и было? И слава Богу, благочестиво подумал Линдли.
— В чем дело, Линдли? — резко спросил Дэшфорд.
Линдли безмятежно улыбнулся:
— Просто заехал в Хартвуд, а мне сказали, что ты решил проехаться верхом.
Один из конюхов решил вмешаться:
— Все так и было, милорд. Но когда он уехал, ее милость решила, что будет лучше, если мы проследим за ним.
— Она так решила? — удивился Дэшфорд.
— Я, право, не совсем понимаю, что, собственно… — начал Линдли. И осекся, когда его взгляд остановился на одном из сидевших в фургоне мужчин. — Вы?!
Это был д’Аршо. Взгляды их встретились.
— Линдли, будь ты проклят, мерзавец! Что ты сделал с моей дочерью, говори! — с яростью крикнул он, пытаясь выбраться из фургона. Трое актеров, схватив д’Аршо за руки, попытались усадить его на место.
— Я рассчитывал найти ее здесь, с тобой, — нарочито спокойным тоном ответил Линдли, изо всех сил стараясь обуздать собственный гнев. — Насколько я понимаю, ты тоже не знаешь, где она сейчас?
— Я тебя убью! — громогласно объявил д’Аршо. — Что ты с ней сделал, подонок?
Растмур, судя по растерянному выражению лица, ничего не понимал. Или же просто не принимал ситуацию всерьез.
— Похоже, ты умудряешься всюду заводить себе друзей, Линдли, — насмешливо фыркнул он. — Завидная способность!
— Да, кстати, а что ты сделал с его дочерью? — спохватился Дэшфорд. Похоже, об истории с Софи ему было известно не больше, чем Растмуру.
Линдли наконец дал волю обуревавшему его гневу.
