согласился Тайрон. — Но и от тебя мне тоже ничего не надо. Пожалуйста, пойми это! Между нами никогда ничего не будет, так что оставь меня в покое. — Он увидел, наконец, что уголки ее губ опустились в презрительной гримасе. Коротко кивнув, он натянуто улыбнулся: — Я очень рад, что ты поняла.
Резким жестом, оправив одежду, Алета зашагала к выходу, всем своим видом демонстрируя, что она сильно разгневана, но вдруг остановилась, нос, к носу столкнувшись с молодой женщиной, изумленно застывшей всего в нескольких шагах от двери.
— О-о! Я не знала, что вы здесь, — нервно произнесла Алета.
Тайрон круто обернулся. Он почти не сомневался, что за порогом стоит генерал Вандергут. Но это была Зинаида, и, судя по всему, разговор предстоял серьезный.
— Надеюсь, я не помешала. — Она едва заметно улыбалась, демонстрируя полное равнодушие.
— Зинаида… я… — Тайрону вовсе не хотелось превращаться в провинившегося школяра, но он чувствовал, что именно так и выглядит со стороны. — Я только… поднялся сюда, чтобы уйти…
— Не надо никаких объяснений, — успокоила его жена натянутым тоном. — Я слышала, как вы с генералом поспорили, и больше не могла терпеть любопытных взглядов наших гостей. — Она посмотрела на Алету. — Если бы я знала, что эта дамочка окажется здесь и попытается залезть к тебе в штаны, я бы получше подготовилась. Должно быть, тебе придется носить пояс целомудрия, чтобы спастись от домогательств таких, как она.
Хотя Тайрон и не знал за собой никакой вины, он упорно старался развеять подозрения супруги:
— Я поднялся сюда не для того, чтобы развлекаться с ней, а, напротив, чтобы меня оставили в покое.
— Что такое? Разве кто-то досаждал тебе?
— Да. Генерал.
Зинаида обернулась к невысокой блондинке и, принужденно улыбнувшись, вымолвила:
— Не соблаговолите ли оставить нас одних, Алета? Мне нужно кое-что обсудить с моим мужем.
Генеральша уж и не знала, как бы ей поскорее скрыться, и потому быстро вышла из комнаты. Второпях она едва не споткнулась на ступеньках — молодожены услышали ее испуганный визг.
— Как ты думаешь, она упала? — спросила Зинаида, прикрывая двери, чтобы им никто не помешал.
— Тебе не все равно? — удивился Тайрон. Он никогда еще не видел, каковы бывают жены в ярости, но сейчас ему казалось, что Зинаида как раз в таком настроении.
— Абсолютно, — честно призналась она и повернулась к мужу. — Признайтесь, полковник, не по этой ли причине вы не интересуетесь мной?
— Не говори ерунды, Зинаида! — не на шутку разозлился Тайрон. — Эта женщина для меня ничего не значит! Она вошла сюда, когда я вытирал волосы. Сначала я подумал, что это ты.
Зинаида обиженно скрестила руки на груди и произнесла с сарказмом:
— Ну ладно, полковник Райкрофт, если вы перепутали ее со мной, значит, и впрямь не влюблены. Но она все-таки, кажется, вас обхаживала… словно ей отвечали взаимностью.
— Не все женщины — образчики невинности, как вы, моя дорогая, — пошутил Тайрон. Уставившись в темную глубину этих прекрасных глаз, он вдруг с изумлением осознал, что готов подхватить ее на руки и отнести на постель, где сразу осуществил бы все свои самые сокровенные желания. Подойдя к ней и чувствуя, как бешено, заколотилось сердце, он произнес: — Алету не требуется поощрять.
Обидевшись, Зинаида остановила его коротким кивком и стремительно вышла из покоев. Дыхание у Тайрона участилось. Перед глазами снова всплыл образ обнаженной Зинаиды, которая звала его прилечь рядом с ней в постель. Охваченный отчаянием, он встал на пороге и принялся смотреть, как его жена быстро идет к лестнице. По ее порывистым движениям он понял, что она сердится, но ее чувства мало чем отличались от тех, которые испытывал он сам.
В тот вечер Тайрон довольно рано распрощался с друзьями, поскольку наутро ему нужно было быть в отличной форме. Обняв жену за плечи, он проводил гостей, после чего пошел следом за ней в опочивальню. Даже теперь ему стоило огромного труда не смотреть на ее плавно покачивающиеся бедра.
Эли ждала госпожу в гардеробной, чтобы помочь ей раздеться. Пока они возились с переодеванием, Тайрон занялся своим оружием и формой, готовя их на завтра. Входя в гардеробную за какими-то вещами, он и думать, забыл о том, что происходит там, в данный момент. Но вдруг он увидел жену, которая стояла, протягивая руки к Эли, чтобы принять ночную рубашку, которую та собиралась надеть на нее. Служанка растерялась, в смущении замешкалась, и Зинаида осталась стоять во всем великолепии своей наготы.
Тайрон вновь очутился лицом к лицу с прелестной нимфой, на которую невозможно было долго не обращать внимания. Он беспомощно перевел взгляд с ее лица на розовые соски, такие мягкие и округлые, на немыслимо узкую талию, на прекрасные и такие соблазнительные бедра… Молочно-белая кожа гладкого живота уводила взор ниже — к темнеющему треугольнику волос и длинным стройным ногам. Бормоча что-то насчет своей одежды, полковник не заметил, куда указывает ему Эли, пока, наконец, Зинаида не выхватила рубашку из рук служанки и сама не натянула ее на тело. Немного придя в себя, Тайрон быстро отыскал свои вещи.
Снова выйдя в спальню, Тайрон с облегчением вздохнул. Он с трудом овладел собой и постарался выбросить из головы только что увиденное восхитительное зрелище. Присев на скамеечку возле кровати, он снова занялся своим снаряжением.
Вскоре после ухода Эли Зинаида медленно вошла в комнату. После того как она застала Алету в их супружеских покоях, ей ужасно хотелось предаться такой же пылкой страсти, какую продемонстрировал Тайрон в их самую первую ночь. Она определенно не собиралась и сегодня терпеть невнимание мужа.
Увидев жену, Тайрон чуть не застонал. Она распустила темные волосы, и они блестящими волнами ниспадали на спину. Тонкая ночная рубашка льнула к прелестным формам Зинаиды, словно бы нарочно очерчивая каждый изгиб, каждую впадинку женского тела. Тайрон почувствовал, что сил у него не больше, чем у блеющего ягненка.
— Когда ты уходишь утром? — спросила жена таким милым, ласковым голосом, что мурашки побежали по телу Тайрона. Остановившись рядом, она смотрела, как он полирует клинок. Ей казалось, что он с головой ушел в эту работу.
— На рассвете, — ответил муж. — Но я привык сам о себе заботиться, Зинаида, поэтому тебе не обязательно рано просыпаться. И потом, Эли сказала, что Дуняша приготовит завтрак и даже даст мне кое-что с собой. Я вернусь домой очень поздно, так что опять же ты можешь меня не дожидаться.
— Но мне это не трудно, — проворковала Зинаида.
Тайрон снова сосредоточился на своем занятии, стараясь не смотреть на жену. Она и теперь занимала его мысли настолько, что он боялся забыть и о своей работе, и о своих подчиненных, которых он должен был обучать.
— Да, но я не хочу, чтобы ты тут стояла.
Хотя Зинаида видела, что он специально не желает ее замечать, она не забыла о том, как жадно он разглядывал ее в гардеробной. Значит, если захотеть, то можно все-таки добиться его внимания. А сейчас она очень хотела этого. Зинаида провела тонкими пальцами по коротким волосам на затылке мужа. Он резко поднял голову.
— Ты оброс, Тай, — ласково выдохнула она. — Может, подровняем немного?
— Только не сегодня, — возразил он и взглянул в глаза Зинаиды.
— Но это совсем не долго, — успокоила она, приподнимая пряди его волос. Потом нагнулась через его плечо, чтобы взять с прикроватного столика расческу, и словно невзначай прикоснулась грудью к его руке.
Тайрон даже глаза прикрыл, вмиг растаяв от соблазнительной близости. Зинаиде очень нравилось, как завиваются волосы у него на затылке. Она прихватила пряди пальцами и сказала:
— Только немножко уберем здесь и здесь, чтобы сровнять края.
— Уже поздно. Мне пора отдыхать, — попытался возразить Тайрон, захваченный созерцанием ее пленительного тела, прикрытого тонкой полупрозрачной материей. За спиной у Зинаиды горели свечки, еще явственнее прорисовывая совершенство форм. Тонкая, точно паутинка, ткань казалась легкой дымкой, лишь добавлявшей смятения его взбудораженным чувствам.
