— И ты уступил этим просьбам, разумеется, за некоторую плату, — Тренчард презрительно посмотрел на слугу, взял другой стакан и залпом осушил его. — Да, каждому в этой жизни своя цена, — пробормотал он и устремил свой взгляд на Розалинду, все еще стоявшую в одиночестве в конце зала.
— Ну и какова же цена мисс Кэвендиш? — спросил Саттон, проследивший за взглядом хозяина.
— Я думаю, что нынче узнал ее, — ответил Тренчард, сузив глаза.
— Хм, это значит, что вы ничего не добились, — слуга понизил голос, так как совсем рядом прошла парочка. — Уверяю вас, вы буквально помешались на этой Розалинде Кэвендиш. Это просто какая-то болезнь. Почти одиннадцать лет миновало, как умер ваш отец. С тех пор вы преуспеваете во всех своих делах и вот впервые не можете добиться того, чего хотите. — Его изъеденное оспой лицо выражало явное неодобрение. — И кто же доставляет вам все эти неприятности? Кто? Девушка, холодная, упрямая и бесчувственная, как… как этот кувшин. — Он щелкнул пальцем по деревянному сосуду, который держал в руке.
Тренчард холодно посмотрел на него и отхлебнул еще вина.
— Выбирай выражения, Саттон. Не подобает незаконнорожденному так со мной разговаривать!
Его слова произвели ожидаемый эффект. Лицо Саттон а стало багровым.
— Очень прошу вас, сэр, никогда не упоминать об этом. Моя мать была честной и трудолюбивой женщиной. И только потому, что мой отец не успел жениться, прежде чем я…
— Довольно, — прервал его Тренчард. — Ты время от времени забываешься, и это выводит меня из себя. Твоя задача не болтать, а помогать мне в достижении моих целей. И поверь, в случае успеха ты будешь вознагражден.
Саттон что-то пробормотал себе под нос.
— Что ты там бормочешь? — резко спросил Тренчард, оглянувшись.
— Я сказал, что все еще не понимаю, чем вас так прельщает мисс Кэвендиш. Конечно же, она хороша собой, кто с этим спорит? Но в ней нет ни капли сердечности и теплоты.
Взгляд Тренчарда вновь устремился на Розалинду. Он внимательно изучал ее.
— Она не флиртует и не кокетничает ни с кем, как другие девушки в Лалуорте. Ты это имеешь в виду? — сказал он, обращаясь к Саттону. — Она целеустремленная, преданная, энергичная. К тому же имеет хорошее образование и чрезвычайно сообразительна. Прежде чем сделать свой выбор, я долго размышлял. Все эти, как ты их называешь, сердечные девушки в Лалуорте — легкомысленные и пустые создания. У них на уме одни лишь наряды и подарки. Нет, я предпочитаю Розалинду Кэвендиш такой, какая она есть.
— Она богата — вот что на самом деле вам более всего нравится в мисс Кэвендиш. Уже почти год как вы только и думаете о ней: бродите по городу в надежде случайно встретить ее. А эти бесчисленные визиты к ним домой и в лавку?
На этот раз Тренчард не обратил внимания на дерзкие речи слуги.
— Я неплохо изучил ее за последний год, — продолжал он совершенно спокойно. — Розалинде необходимо было осознать, какие блага я могу дать ее семье. Сегодня вечером мы наконец преодолели первый барьер.
Вы хотите сказать, что… — начал Саттон.
— В ближайшее время у нас будет помолвка. Если ты думал, что она откажет мне, то просто недооцениваешь меня.
— Я имел в виду совсем другое, — стал оправдываться Саттон. — Она ведь происходит из семьи известнейшего лондонского купца и стоит гораздо выше вас по положению в обществе…
— По происхождению — да, но уж никак не по положению, — ответил Тренчард и вновь пристально посмотрел на Розалинду. Подобие улыбки вновь мелькнуло на уродливом лице Саттона:
— Вы хотите сказать, что все-таки получили назначение? Наконец-то! Итак, теперь вы, лейтенант, второе лицо в Дорсете и подчиняетесь непосредственно сэру Кристоферу Хэттону!
— Замолчи, — властно приказал Тренчард. Ему совсем не хотелось, чтобы Саттон растрезвонил эту новость до тех пор, пока он сам не поставит в известность майора и второго олдермена. — У меня, кстати, есть важное задание для тебя. Необходимо срочно доставить одно послание.
— Кому? — с любопытством спросил Саттон.
— Испанскому послу в Лондоне. Я хочу, чтобы ты отправился в путь немедленно. Передай ему кожаный футляр, что лежит у меня на конторке. Там внутри письмо для него. Вот его адрес в Лондоне, — он протянул Саттону маленький клочок бумаги.
— Что за дела у вас с ним?
Тренчард в упор посмотрел на Саттона, решая, как отреагировать на этот наглый вопрос.
— Это правительственное дело, — наконец ответил он. — Тайный советник королевы хочет, чтобы мы с другими южными странами обеспечивали безопасность испанских судов на Английском канале.
При этих словах лицо Саттона приняло торжественное выражение.
Тренчард снисходительно рассмеялся.
— Теперь у тебя появится много работы. Я буду получать комиссионные, а кроме того, дополнительную плату от всех этих просителей, которые будут рады отблагодарить, если я замолвлю за них словечко ее величеству или господину тайному советнику.
— Мы так долго ждали этого дня! Можно мне рассказать новость всем в доме? — умоляюще попросил Саттон.
— Что ж, расскажи, — сказал Тренчард, зная заранее, что Саттон сделает это и без разрешения. — Но больше никому. В первую очередь новость должны узнать от меня мэр и второй олдермен. Они это, безусловно, оценят должным образом. А дома скажи, чтобы все пока держали язык за зубами: кто будет болтать — тому не поздоровится. Осторожность прежде всего.
Он бросил на Саттона жесткий взгляд. Саттон кивнул и тут же исчез.
Тренчард молча допивал вино. Он вновь посмотрел туда, где несколько мгновений назад стояла Розалинда. Однако девушки не было. Он поискал ее глазами по всему залу и сделал еще глоток вина. Взгляд его случайно упал на руку, и он увидел полоску грязи под своими ногтями. Он со злостью достал кинжал и удалил грязь, надеясь, что никто этого не заметил. Раздражение захлестывало его. Куда же делась невеста? Ничего, сейчас он разыщет ее.
Розалинде не терпелось порадовать отца, рассказать о том, что она выполнила его желание. Но отец был занят. Он сидел в обеденном зале рядом с непомерно полной дамой, которая обмахивалась веером и беспрерывно о чем-то говорила. Роз знала эту даму и понимала, что вмешаться в разговор просто невозможно. Кроме того, Тренчард стоял у самого входа в обеденный зал, и нельзя было незаметно проскользнуть к отцу, не столкнувшись лицом к лицу с будущим мужем. А этого ей совершенно не хотелось. Розалинда стояла в растерянности. Ей просто необходимо было вырваться отсюда и перевести дух. И тут она увидела праздно прогуливавшегося старшего брата и стремительно направилась к нему.
— Джо, давай прогуляемся вместе. — Она взаяла его под руку, не зная, с чего начать разговор.
— О, я вижу, ты благополучно улизнула от главного господина Тренчарда, — сказал он, одарив ее своим обычным бесстрастным взглядом. — Все только и делают, что шепчутся о вас. Чем же он тебя развлекал? Рассказами об отбивных и бифштексах?
Но, увидев тревожный взгляд сестры, Джо мгновенно изменил свой той и стал серьезным:
— Что произошло? В чем дело, Розалинда?
— Я приняла важное решение, Джо. Я выхожу замуж.
— За кого? За Тренчарда? Все знают, что он без ума от тебя, Розалинда, но он не стоит тебя, поверь мне. И пусть он даже станет главным олдерменом, но в душе все равно останется мясником.
— Без толку спорить и что-то доказывать. — сказала Розалинда. удивляясь участию безразличного ко всему брата. — Отец и я… мы полагаем, что это разумный шаг. Он разрешит все наши деловые проблемы. А то, что он без ума от меня… Тут ты ошибаешься. Тренчард не тот человек, который поддается чувствам.
Джо усмехнулся.
— Что ты знаешь вообще о мужчинах? Он будет с утра до вечера совать нос в твои дела, контролировать все твои расходы.
