— Понимаю, Джон. Конечно, ты прав.
— Ой, чуть не забыл. У меня для тебя подарок.
Лицо Маргарет просветлело — она так редко получала подарки!
— Какой?
— Закрой глаза, дорогая, — сказал Джон. — Это сюрприз.
Маргарет послушно закрыла глаза и протянула ему руки.
— Теперь открой!
Маргарет радостно вскрикнула, увидев шпульку из слоновой кости:
— Джон, какая красивая! Мне теперь будет веселее плести кружева и думать о тебе!
— Я буду очень рад, хотя предпочитаю, чтобы ты забросила свое кружево и была со мной.
— Джон, — Маргарет надула губки, — я вовсе не забываю о тебе, когда работаю.
— Ты права. Забудь, что я сказал, — Джон поспешил загладить свою ошибку. — Посмотри на свой подарок. Прочти, что я написал. — Он повернул шпульку и показал крошечные буковки на гладкой поверхности.
Маргарет восторженно вдохнула:
— «Мое чудо, моя Маргаритка». Джон, это я?
— Я хотел написать наши имена, как делают все мужчины, когда дарят шпульки своим возлюбленным, но боялся, что твоя мама отберет ее у тебя. Ты же знаешь, что я считаю тебя своей маргариткой.
Маргарет улыбнулась, и Джон поцеловал ее.
— Я найду способ повидаться с тобою завтра, дорогая, — продолжал Джон. — Я что-нибудь придумаю. Ты же знаешь, что с Розалиндой иногда очень трудно. Но она столько работает, что другая на ее месте не выдержала бы и двух недель. Есть тайна, которую, кроме меня, никто не знает.
— Какая? — шепотом спросила Маргарет, задохнувшись от его поцелуя. — Или мне тоже нельзя знать?
— Я скажу тебе, если ты обещаешь никому не говорить.
— Обещаю.
— Она влюблена в графа. Да, в того, из замка. А прежде мою сестру мужчины не интересовали.
— В графа? Боже мой! — Глаза Маргарет расширились. — Я слышала, что он приходил к вам домой. Никогда бы не подумала, что твоя сестра любит его. Откуда ты знаешь?
— Она просто замучила меня на балу, — хихикнул Джон, — расспрашивая, явился он или нет. Его пригласили, но он не пришел. Потом и Роз исчезла. После того как дала согласие Тренчарду. Это не шутка.
— Согласна. — Маргарет тоже стала очень серьезной. — Но откуда ты знаешь, что она встречалась с графом на самом деле, когда ушла с бала?
Джон задумался:
— Я как-то почувствовал. Когда граф пришел к нам, у Розалинды было такое выражение лица, она так вела себя… Я уверен, что она любит его, хотя сама, может быть, этого не осознает.
Маргарет удивленно покачала белокурой головкой:
— Да, в Лалуорте все стало как-то странно. Сначала это, потом испанский корабль.
— Какой испанский корабль? — удивился Джон. — Я был целый день в лавке и ничего не слышал.
— Это и есть новости, — заверила его Маргарет. — Огромный корабль называется «Гран Грифон», причалил в Лалуортской бухте и потребовал убежища, ибо они боятся пиратов. — Маргарет вздрогнула и сжала губы. — Как бы то ни было, мэр предоставил им убежище, и они здесь. Говорит, адмирал маркиз де Вега — один из любимцев короля Филиппа. Он и его люди остановились у Тренчарда, потому что он первый олдермен в городе и у нег самый большой дом. Наши гостиницы не подходят аристократам. Повсюду на улицах испанские моряки. Я даже боялась идти сюда.
Джон взял ее за руки:
— Тебе надо было послать мне записку, и я бы пришел за тобой. Не так уж я занят в лавке, чтобы не беспокоиться о твоем благополучии. Я провожу тебя домой, но ты подумай о моем предложении. Больше всего на свете я хочу, чтобы мы дали друг другу клятву.
— Я тоже люблю тебя, Джонатан. И я обещаю подумать об этом.
Джон помог ей подняться.
— Испанский корабль. Моя сестра влюблена в графа. Даже не знаю, чем все это кончится.
Глава 15
С раннего утра Розалинда работала не покладая рук — дома и в лавке. Вечером ей еще пришлось вытерпеть визит своего суженого и посидеть с ним в гостиной. К счастью, недолго, ибо ему нужно было идти к испанской делегации. Розалинда вздохнула с облегчением, когда Тренчард ушел, не получив ни малейшего удовольствия ни от его общества, ни от выпрошенного им поцелуя в щечку.
Полночь. Теперь все в доме легли спать, а Розалинда сидела в комнате перед зеркалом, изучая свое отражение. У нее болела голова. Она поднесла руку ко лбу и разгладила появившиеся от усталости морщинки. Надо успокоиться. Сегодня ей надо покинуть дом и проникнуть на «Чашу».
Девушка поспешно выпрямилась, откинула назад косы и завязала их в узел, потом собрала чистое белье. Надо торопиться — неизвестно сколько времени понадобится, чтобы попасть на корабль.
Розалинда открыла дверь и прислушалась. Из главной спальни доносился храп отца. У конюшни лаяла собака, и эхо жутко гаркало ей в ответ.
Глядя на деревянный пол в коридоре, Розалинда подумала о близких и любимых людях, которых она оставляла, и прочла две молитвы. Одну о матери — пусть ребеночек в ней растет здоровый и сильный. Вторую — об отце: чтобы его здоровье не ухудшалось до ее возвращения. За последнюю неделю ему не стало хуже, но и лучше тоже не было. Потом она помолилась обо всей семье — о сестрах и братьях и в особенности о Джонатане. После ее отъезда все останется на нем. Она прошептала отдельную молитву о Джонатане.
Взгляд Роз упал на верхнюю ступеньку, и она вспомнила, как Анжелика, еще совсем маленькая, сидела здесь и кричала, чтобы Розалинда отнесла ее вниз. К глазам подступили слезы. Вдруг ей показалось, что в холле кто-то есть.
«Успокойся, — приказала себе Роз. — Это только мое отражение в зеркале». Она стала разглядывать себя, но лицо под накидкой было бледным и испуганным. Как больно расставаться с родителями!
В холле скрипнула дверь. Розалинда нырнула в свою комнату и закрыла дверь. Может быть, мать вышла выпить воды. Послышались чьи-то шаги, и в дверь постучали.
Розалинда похолодела от страха. Ведь она в дорожном костюме!
Дверь медленно отворилась, и появилась голова Джонатана.
Он молча вошел и сделал си знак отойти к окну, подальше от двери.
— Ты готова? Проводить тебя на корабль?
На сердце потеплело, когда она поняла, что он пришел помочь ей. Никогда еще он не был таким внимательным. Все же она заставила себя отказать ему:
— Я должна идти одна. Но ты можешь помочь. Втяни простыню в окно, когда я уйду.
— Втянуть… — Глаза Джонатана распахнулись, словно ставни. — Ты полезешь в окно? — Он посмотрел вниз. — Ты погибнешь.
— Не погибну. — Розалинда надела старые перчатки. — Пожалуйста, отдай письмо отцу. Завтра утром, но не рано, чтобы я уже была далеко. Я вернусь через месяц.
Джон недоверчиво покачал головой:
— Боже мой, Розалинда! Какая ты упрямая! Почему ты не можешь выйти с черного хода? Я запру за тобой.
— Чтобы я разбудила кухарку? — Розалинда уничтожающе посмотрела на брата. — У нее такой
