меня тревожило, что Адам остался один, поэтому я принялась нервно расхаживать взад-вперед.
– Чудненько. – Пат единым махом заглотнул остатки своей трапезы, отодвинул стул и стоя допил чай. Сгреб со стола ключи и направился к машине.
Мэри Киган, правая рука мистера Бэзила, жила в двадцати минутах езды. Ее владения были не столь внушительны, как у Бэзилов, однако тоже впечатляли. На стук в дверь никто не отозвался, и Пат молча махнул рукой в сторону конюшни, не желая отвлекаться от футбольного репортажа, который он слушал в машине по радио. Он не ошибся. Я встала у ограды и залюбовалась элегантной женщиной, которая верхом преодолевала полосу препятствий.
– Это Леди Мидоуз, – произнес кто-то позади меня, я обернулась и увидела Мэри. Одета она была соответственно: на ногах высокие, до колен, веллингтоны, теплый свитер из овечьей шерсти и поверх него дутая куртка.
– А я думала, это вы на лошади.
– Я? Нет, что вы! – рассмеялась она. – У меня нет времени на то, чтобы стать таким мастером. Я могу себе позволить только утреннюю прогулку, а еще люблю охотиться верхом. На самом деле, очень люблю.
– Леди Мидоуз – это лошадь или наездница?
Она снова рассмеялась.
– Лошадь. Женщину зовут Мисти. Она профессионал, выступает на соревнованиях. Была близка к золоту на прошлой олимпиаде, но ее Шаман сломал ногу на тренировках. Может, в следующий раз.
– У вас здесь все так замечательно устроено. Сколько лошадей вы держите?
– Двенадцать. Не все из них наши, но это помогает сократить расходы. А вообще мы планируем расширяться. Подумываем стать заводчиками.
– Вам не хотелось бы посвятить этому все свое время?
– Мне? Нет. А что, Бэзилы прислали вас, чтобы сказать, что я уволена? – Она постаралась произнести это шутливым тоном, но не сумела полностью скрыть тревогу.
– Нет, на самом деле ровно наоборот.
Мэри выглядела заинтригованной.
Мы продолжили свой разговор в одноэтажном домике, где могло бы, наверное, быть тепло, если бы не дверь нараспашку – туда постоянно заходили работники конюшни, чтобы решить текущие вопросы. Мэри не стала снимать куртку, и я последовала ее примеру, а кроме того, беспрерывно пила горячий чай, согревая о кружку руки. Диванчик, где я сидела, был набит конским волосом, кроме меня, на нем устроилась лохматая псина, которая сладко посапывала во сне. Еще одна собака, судя по тому, как она нервно шныряла из угла в угол и порывалась удрать на улицу, страдала клаустрофобией. А третья сидела на коленях у Мэри, не сводя с меня подозрительного взгляда – за всю беседу она ни разу не моргнула. Мэри не обращала на все это ни малейшего внимания, ни холод, ни собачья шерсть – пару волосин я извлекла из своей кружки – ее ничуть не смущали. Уж не знаю, оттого ли, что она к этому всему привыкла, или оттого, что ее настолько заинтересовало мое предложение.
Она делала вид, что колеблется, но было очевидно, что ей хочется согласиться.
– А вы все это обсудили с Адамом?
– Да. – Я лгала лишь наполовину. – Он не смог приехать сюда сегодня, поскольку очень много хлопот из-за похорон. – Я представила себе Адама, с головой укрывшегося одеялом в постели.
– И его это устраивает? – смущенно спросила она. – Я имею в виду, что он не будет ежедневно все контролировать? И что я буду принимать решения?
– Абсолютно. Он будет председателем правления, так что ему придется подписывать все документы, и я считаю, что это идеальный вариант. Все, с кем я это обсуждала, уверены, что вы сможете управлять компанией именно так, как этого хотел бы мистер Бэзил. Потому что вы ее любите.
– Я начала там работать сразу после колледжа, – улыбнулась она. – Раньше они базировались в Дублине, потом перебрались в наши края, и графство от этого чрезвычайно выиграло. Первый год я отвечала на звонки. Постепенно поднималась все выше. Но… – Она растерянно покачала головой.
