–
Он промолчал.
– И каково же тогда простое объяснение? – спросила я.
– Я знаю, что вы ушли от мужа.
От удивления я чуть не поперхнулась. Вот уж не думала, что разговор пойдет об этом.
– Это было в ту ночь, когда первый пытался застрелиться, – услужливо напомнил он.
– Какое отношение ко всему этому имеет, когда я ушла от мужа?
Он потер колючий, покрасневший от постоянного бритья подбородок. Надо бы ему, что ли, смягчающим кремом пользоваться. С полминуты он молча меня разглядывал, так что и правда почувствовала себя как на допросе.
– А это как-то было связано с тем самоубийцей?
– Нет… да… может быть, – запинаясь, пробормотала я, не желая говорить правду. – Зачем вам это?
– Затем. – Он поерзал на стуле и принялся барабанить пальцами по раскрытому блокноту. – Я уже давно на этой работе, и – спросите у любого специалиста – нельзя допускать, чтобы рабочие проблемы влияли на семейную жизнь.
Я изумилась и хотела сказать что-нибудь резкое, но потом прикусила язык. Судя по всему, ему нелегко было это выговорить.
– Я ушла не из-за того, что случилось с Саймоном. Но все равно спасибо. За совет.
Он молча смотрел на меня, потом наконец перешел к сути:
– Как вы считаете, ваш бывший муж мог иметь отношение к разбитому стеклу?
– Ни в коем случае.
– Откуда вы знаете?
– Потому что он не такой человек. Он слишком бесстрастный. Из него даже футбольный болельщик не вышел – не хватает эмоций для сопереживания. А друзья как-то подарили ему на день рождения флюгер, чтоб держал нос по ветру, ведь своего мнения у него просто нет. Честно, если б вы его знали, вам бы и в голову не пришло это обсуждать. Давайте двигаться дальше.
– Как он воспринял ваш уход?
– Господи, Магуайр, ну это вообще не ваше дело, – завопила я и вскочила со стула.
– Это дело о разбитом стекле, – спокойно заметил он. – У нас есть брошенный муж, обиженный и, я думаю, негодующий. Возможно, пока вы были вместе, он вел себя тише воды, но вы не представляете, как иногда меняются люди. Как будто рычажок повернули – и бац, другой человек. От него поступали какие-то угрозы за последние несколько недель?
Он правильно расценил мое молчание.
– Но ведь машина-то не моя, – пыталась возразить я. – Он это знает. Зачем вредить другому человеку, не мне?
– Машина вашей подруги, это я понял. Но ездите на ней вы. А он сейчас не очень рационально мыслит. Кстати, как он относится к этой Джулии? Ничего вам о ней не говорил?
Я вздохнула, вспомнив голосовые сообщения, и посмотрела на Адама, который внимательно нас слушал. Он кивнул, призывая меня рассказать об этом Магуайру.
– Черт. – Я устало потерла лоб. – Ладно, тогда не буду писать заявление. Сама оплачу ремонт. – Я нервно ходила по комнате взад-вперед.
– Тем не менее я бы хотел с ним потолковать.
– Не надо! – Я остановилась. – Серьезно, он впадет в дикую ярость, если узнает, что я вам сказала.
– Похоже, он уже впал в дикую ярость. Я бы хотел быть уверен, что больше он этого делать не станет.
– Пожалуйста, не надо с ним общаться.
Он вздохнул и тоже встал из-за стола.
