сетчатый забор. Обойдя вокруг трансформаторной будки, она находит просверленную в металлической стенке дырку, из которой тянется похожий на садовый шланг провод. Мириам снимает со спины ружье, прицеливается и палит одновременно из обоих стволов. Выстрел громом отдается в ночи.
Патрик чертыхается; укрывшись за машиной, достает пистолет и оглядывается: не бросятся ли на них из леса зловещие тени. Но все тихо. Только по-прежнему гудят провода над головой да плюется искрами перебитая линия.
Гэмбл слышит шаги Мириам, она уже успела снова перелезть через забор.
— Теперь эти люди знают, что мы тут, — укоризненно говорит он.
— Теперь они не видят ни черта. Только это их сейчас и волнует.
Патрик трусит вслед за тетей Клэр в лес. Деревья затихли и будто прислушиваются к их шагам. Минут через десять перед ними уже вход в пещеры. Гэмбл бы его и не заметил, но Мириам отдергивает рукой покрытый инеем занавес из побуревших древесных побегов и исчезает из виду.
Патрик стоит на пороге и старается не думать о том страшном подземелье, которое ждет его впереди, о том, в какой невероятной ситуации он оказался и какому страшному риску подвергается. Потом набирает в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, включает фонарь и бросается в темноту.
Глава 28
Клэр хотела попасть ножницами ему в горло. Но Пак двигался быстрее, чем она ожидала, и успел вовремя отпрянуть. Этим он спас себе жизнь, но совсем увернуться от удара не смог. Ножницы попали в мягкое место под подбородком, прошили пасть и вонзились в нёбо. Пак кричит от боли, но приглушенно, ведь он не может даже открыть рот.
Вытаращив глаза, ликан отступает, и у Клэр в кулаке остается клок его шерсти. Медленно-медленно дрожащими руками он вытаскивает ножницы из раны. Кровь стекает по его шее и капает на песок. Ножницы летят прочь и со звоном отскакивают от стены. Пак осторожно открывает пасть и гневно оскаливает острые клыки.
И в этот миг гаснет свет.
Войдя в пещеру из зимнего леса, Патрик сперва изумляется, как тут тепло. Они с отцом иногда ходили в спелеологические походы в калифорнийские лавовые пещеры. Гэмбл вспоминает, как надевал каску, как дотрагивался до сталагмитов, проползал под низкими сводами. Кажется, что это было давным-давно, в другой жизни. Да, именно тогда он и услышал, что в пещерах круглый год одинаковая температура, около десяти градусов Цельсия.
Сладковатый запах каких-то грибов мешается с запахом плесени и гуано. А еще пахнет серой. Серные соединения кое-где окрашивают стены оранжевым и желтым. Свистит ветер, капает вода, и он едва слышит Мириам, которая велит не отставать. В одной руке каждый из них держит фонарик, в другой — пистолет. Лавовый коридор уходит вниз. В свете фонаря стены кажутся черными, лишь кое-где белеет лишайник, ярким пятном светится серное отложение или вспыхивает кварцевая жилка. Свисающие с потолка сталактиты до ужаса похожи на клыки.
В одном кармане у Патрика нож, в другом — запасная обойма. Дыхание вырывается изо рта облачком пара. Поскрипывают две кобуры на поясе, позвякивают застежки на рюкзаке. Кажется, будто они страшно шумят. Несколько раз Гэмбл спотыкается, шагая по базальтовым обломкам, но не падает. Мириам сердито оглядывается, и он шепотом извиняется. Страх похож на рой притаившихся под кожей ос, которые перебирают лапками, поводят жалами и расправляют крылышки.
Вот только что перед ней был Пак, а уже в следующий миг все погружается в темноту. Может, Клэр умерла? Может, он бросился на нее и вырвал сердце из груди? Или сверху упал кусок скалы и размозжил ей голову? Или тело решило наконец, что с него хватит, и просто отказалось существовать дальше.
