Она покачала головой, хотя ему показалось, что губы у нее лукаво дрогнули — совсем чуть-чуть.
— Это просто утверждение. Если бы вы хорошо играли на гитаре, я бы могла вам сказать то же самое. И все равно вы бы не нравились мне.
— Потому что я на вас пялился?
— Потому что вы заносчивы.
— Вот оно что!
— Как все американцы.
— А все кубинцы какие?
— Гордые.
Он улыбнулся:
— Судя по газетам, которые я читал, вы еще и ленивые, вспыльчивые, инфантильные и неспособные хранить деньги.
— Вы думаете, это правда?
— Нет, — ответил он. — Я думаю, что обобщения насчет целой страны или целого народа — чертовски глупая штука.
Она затянулась и некоторое время смотрела на него, а потом снова перевела взгляд на корабль.
Прибрежные огни окрасили нижний край неба бледно-розовым. За каналом, в дымке, спал город. На горизонте проступали тоненькие молнии — белые зигзаги вен под кожей мира. В их слабом свете, внезапно вспыхивавшем то там, то тут, виднелись разбухшие тучи, черные, громоздящиеся вдали, точно неприятельское войско. Прямо над их головами пролетел самолетик: четыре огонька в небе, один небольшой мотор, высота — сотня ярдов. Возможно, по вполне легальным делам, хотя и трудно придумать, какие могут быть легальные дела в три часа ночи. Не говоря уж о том, что Джо за свое недолгое пребывание в Тампе практически не сталкивался ни с какой деятельностью, которую он назвал бы легальной.
— Сегодня вечером вы сказали Мэнни, что вам все равно, погибнет он или останется жить. Вы и правда так думаете?
Отсюда они уже видели его: фигурка, идущая по пирсу к кораблю, ящик с инструментами в руке.
Джо облокотился на перила.
— В общем-то, да.
— Как человек делается таким жестокосердным?
— На это нужно меньше времени, чем вам кажется, — заметил Джо.
Мэнни остановился у трапа, где его встретили двое моряков из берегового патруля. Он поднял руки, и один из них охлопал его сверху донизу, а другой открыл ящик, порылся в верхнем отделении, вынул его и поставил на пирс.
— Если все пройдет хорошо, — проговорила Грасиэла, — вы возьмете в свои руки всю переправку рома в Тампе.
— Более того, в половине Флориды, — поправил Джо.
— У вас будет много власти.
— Видимо, да.
— И тогда ваша заносчивость станет беспредельной.
— Что ж, — отозвался Джо, — может ведь человек надеяться.
Патрульный закончил обыскивать Мэнни, и тот опустил руки, но потом этот моряк присоединился к своему напарнику, они наклонили голову и начали совещаться. Один держал руку на своем «сорок пятом».
Джо посмотрел на Диона и Эстебана, тоже стоящих у парапета. Они застыли, вытянув шею, не сводя глаз с ящика для инструментов.
Очевидно, патрульные велели Мэнни подойти к ним: он встал между ними и тоже, опустив голову, стал смотреть вниз. Один из них сделал указующий жест. Мэнни сунул руку в ящик и извлек оттуда две пинтовые бутылки рома.
