— Похоже, нам нужна помощь, — сказал Натан. — Я даже не смогу вернуть кресло на дорожку. Оно застряло.
Уилл громко вздохнул. Я еще никогда не видела его настолько измученным.
— Я могу посадить вас на переднее сиденье, Уилл, если его немного откинуть. А потом мы с Луизой попытаемся вытащить кресло.
— Не хватало только проситься на ручки, — сквозь зубы произнес Уилл.
— Извини, приятель, — сказал Натан. — Но мы с Лу одни не справимся. Эй, Лу, ты посимпатичнее меня. Сходи приведи помощника-другого.
Уилл закрыл глаза, выпятил подбородок, и я побежала к трибунам.
Никогда бы не поверила, что так много людей могут отказаться помочь вытащить инвалидное кресло из грязи, особенно если о помощи просит девушка в мини-юбке и мило улыбается. Обычно я сторонюсь незнакомцев, но отчаяние заставило забыть о страхе. Я металась по главной трибуне и просила любителей скачек уделить мне всего пару минут. Они смотрели на меня и мою одежду, как будто я замышляла какую-то каверзу.
«Надо помочь мужчине в инвалидном кресле, — говорила я. — Он немного застрял».
«Мы как раз ждем следующего заезда», — отвечали они. Или: «Извините». Или: «Мне нужно дождаться половины третьего. Мы поставили на эту лошадь кучу денег».
Я подумывала даже привести жокея или двух. Но когда я подошла к ограждению, оказалось, что они еще меньше меня.
Добравшись до парадного круга, я едва сдерживала ярость. Наверное, я уже не улыбалась, а скалила зубы. И наконец — о радость! — обнаружила парней в полосатых рубашках поло. На спинах рубашек было написано: «Последний бой Марки», в руках ребята сжимали банки с пивом. Судя по акценту, они приехали откуда-то с северо-запада, и я ничуть не сомневалась, что последние двадцать четыре часа они не просыхали. При моем приближении они разразились одобрительными криками, и я подавила желание еще раз показать им средний палец.
— Выше нос, детка! У Марки на этих выходных мальчишник, — невнятно пробормотал один из парней, опустив мне на плечо руку размером с окорок.
— Сегодня понедельник. — Я сдержала дрожь и отлепила руку.
— Шутишь? Уже понедельник? — отшатнулся он. — Типа, ты должна поцеловать Марки.
— Вообще-то, я пришла попросить вас о помощи.
— Все, что хочешь, крошка, — похотливо подмигнул он.
Его приятели плавно покачивались вокруг, словно водоросли.
— Нет, правда, вы должны помочь моему другу. На парковке.
— Извини, но я, похоже, не в том состоянии, чтобы кому-то помогать, крошка.
— Эй, там! Следующий заезд, Марки. Ты на него ставил? Кажется, я на него ставил.
Они повернулись к скаковому кругу, уже утратив ко мне интерес. Я обернулась на парковку и увидела сгорбленную фигуру Уилла. Натан тщетно дергал за ручки кресла. Я представила, как возвращаюсь домой и сообщаю родителям Уилла, что мы бросили его ультрадорогое кресло на автомобильной парковке. И тут я увидела татуировку.
— Он солдат, — громко сообщила я. — Бывший солдат.
Один за другим парни повернулись ко мне.
— Его ранили. В Ираке. И мы просто хотели, чтобы он немного развлекся. Но все отказываются помочь. — На мои глаза навернулись слезы.
— Ветеран? Серьезно? Где он?
— На парковке. Я просила кучу народу, но все отказываются помочь.
Кажется, им понадобилась минута или две, чтобы переварить мои слова. Но затем они с изумлением
