рукой:
– Эдди, я здесь!
Она растерянно смотрит на меня, оглядывается на мой дом, снова поворачивается ко мне и переходит улицу.
Отлично! Что я натворила?! Как я объясню ей, что происходит?
Я делаю шаг в сторону и придерживаю дверь, давая Эдди пройти. Переступив порог, она с любопытством оглядывает гостиную.
– Ты в порядке? Я тебе звонила раз сто! – восклицает она, плюхается на диван, кладет ноги на журнальный столик и начинает снимать сапоги. – А чей это дом?
Отвечать не обязательно: на стене напротив Эдди висит семейный портрет. Заметив его, она красноречиво округляет глаза.
– Ого! – К чести Эдди, этим ее реакция ограничивается, и она тут же переходит к делу: – Так что случилось? Она тебе рассказала про него? Ты его знаешь?
Я иду к дивану и, перешагнув через ноги Эдди, сажусь рядом с ней.
– Хочешь, я расскажу тебе о самом дурацком за всю мою жизнь поступке? – спрашиваю я, и Эдди удивленно поднимает брови, ожидая продолжения. – Я ошибалась. Она ни с кем не встречается. Она болеет. У нее рак.
Эдди ставит сапоги на пол, снова кладет ноги в разных носках на столик и откидывается на спинку дивана:
– Да ты что? Быть не может!
– Да… не может… Но все так и есть.
Некоторое время Эдди сидит неподвижно, машинально отколупывая с ногтей черный лак. Она явно не знает, что сказать. Так и не найдя нужных слов, она молча обнимает меня и тут же вскакивает, идет на кухню и открывает холодильник:
– Так, посмотрим… Что тут у мистера Купера есть из прохладительных напитков?
Она берет два стакана, кладет в них лед, ставит на столик в гостиной и наливает лимонад.
– Вина не нашла. Какой он все-таки зануда! – недовольно ворчит Эдди, вручая мне стакан и забираясь с ногами на диван. – И что говорят врачи?
Я пожимаю плечами:
– Не знаю… Но ясно, что дело плохо… Понимаешь, я убежала сразу после того, как она мне рассказала… Не могла смотреть ей в глаза.
Повернувшись к окну, я бросаю взгляд на наш дом. Чему быть, того не миновать, это неизбежно, рано или поздно мне придется встретиться с мамой – просто мне хочется еще один день пожить нормальной жизнью.
– Лейкен, ты должна поговорить с ней.
– Господи, ты прямо как Уилл!
– Кстати, об Уилле… – Эдди делает глоток лимонада и ставит стакан обратно на столик.
Ну вот, началось…
– Лейкен, я изо всех сил стараюсь не лезть не в свое дело. Поверь мне, стараюсь. Но ты в его доме. На тебе та же одежда, что и вчера вечером, когда мы расстались. Если ты не будешь отрицать, что между вами что-то есть, мне останется только предположить, что ты признаешься в этом!
Я вздыхаю. Она права. С ее точки зрения, между нами и правда происходит больше, чем на самом деле. У меня нет выбора: я должна рассказать ей правду, иначе она подумает о нем самое худшее.
– Ладно. Но Эдди, прошу тебя…
– Клянусь! Никому ни слова, даже Гевину.
– Хорошо. Я познакомилась с ним в день своего приезда сюда. Мы понравились друг другу с первого взгляда. Он пригласил меня на свидание, я согласилась. Все прошло прекрасно. Мы целовались. Это был лучший вечер в моей жизни… Действительно лучший.
Эдди улыбается. Я сомневаюсь, стоит ли продолжать. По выражению моего лица она понимает, что
